|
- Да, вы правы, - рассмеялся Коменж. - Особенно если бы она смогла повторить все те проклятия, которыми вот уже неделю осыпает ее д'Артаньян. - Бедный д'Артаньян! - сказал Атос с оттенком мягкой грусти. - Такой храбрый, такой добрый и такой грозный для врагов своих друзей. У вас два очень опасных узника, Коменж, и я жалею вас, если эти два неукротимых человека вверены вам, под вашу личную ответственность... - Неукротимых! - сказал, улыбаясь, Коменж. - Полноте пугать меня. В первый же день своего заключения д'Артаньян оскорблял всех солдат и всех офицеров, без сомнения в надежде получить в руки шпагу. Это продолжалось два дня, а затем он успокоился и стал тих, как ягненок. Теперь он распевает гасконские песни, от которых мы умираем со смеху. - А дю Валлон? - спросил Атос. - О, этот - дело другое. Признаюсь, это страшный человек. В первый день он выломал плечом все двери, и, право же, я ждал, что он выйдет из Рюэя, как Самсон из Газы *51. Но затем настроение его так же изменилось, как у д'Артаньяна. Теперь он не только привык к своему заточению, но даже подшучивает над ним. - Тем лучше, - сказал Атос, - тем лучше. - А вы ожидали чего-нибудь другого? - спросил Коменж, который, сопоставляя слова графа де Ла Фер с тем, что ему говорил Мазарини об этих двух узниках, начинал испытывать некоторое беспокойство. Со своей стороны, Атос подумал, что такая перемена в настроении его друзей была, может быть, вызвана каким-нибудь планом, зародившимся у д'Артаньяна. Поэтому, боясь им повредить, он ответил спокойно: - Это две горячие головы: один гасконец, другой пикардиец. Они оба быстро воспламеняются и так же быстро остывают. То, что вы мне рассказали о них, только подтверждает мое мнение. Таково же было мнение и Коменжа, и он, успокоенный, удалился. Атос остался один в просторной комнате, где, согласно приказанию кардинала, с ним обращались вполне почтительно. Но чтобы составить себе точное понятие о своем положении, он стал терпеливо ждать обещанного посещения Мазарини. XLI УМ И СИЛА А теперь перейдем из оранжереи в охотничий павильон. В глубине двора, там, где за портиком с ионическими колоннами виднелись псарни, возвышалось продолговатое здание, словно протягивавшее руку к другому строению - оранжерейному павильону, образуя вместе с ним полукруг, окаймляющий парадный двор. |
