С глубоким вздохом он взял пояс, провел по нему рукой и окаменел, нащупав камень. Ошибиться было невозможно. К тому же стал бы Вязигин возиться — зашивать в пояс что-то вместо камня. И все же Роман не удержался. Он вынул из своего планшета, который ему тоже вернул Алексей, нож и подрезал нитку. «Потом зашью как-нибудь. Главное, убедиться!»

— Невероятно! — прошептал он, увидев алмаз. Его взгляд внезапно остановился и он задумался: «Белая кость! А, черт возьми!.. — и тут же желчное чувство обиды испортило ему радость. — Ну надо же, какие мы благородные. Сами в наемниках, а даже не поинтересовались, что зашито в поясе. И ведь ясно, что алмаз. Другое здесь не носят. Нет, ну надо же!.. Белая кость! — пошла мысль по кругу, парализованная удивлением. — А наша черная кость выгрызла бы этот алмаз, даже если бы я его себе в глотку зашил! А, черт возьми!» — И вместо благодарности злобное недоумение и плебейское презрение к тому, кто лучше, проникло в душу.

Уманцев полез за иголкой с ниткой в планшет и нашел свой мешочек с алмазной мелочью, который он носил прикрепленным булавкой к трусам.

— Ну дела! — процедил он сквозь зубы и принялся зашивать пояс.

Одевшись, вышел из хижины. Неподалеку, под небольшим навесом, Алексей разговаривал с каким-то туземцем.

«Вероятно, вождь», — вспомнились Уманцеву романы Жюля Верна.

Вязигин подозвал его. Туземец, поглядывая на Уманцева, что-то проговорил.

— Старейшина этой деревни выражает радость по поводу вашего выздоровления, — перевел Алексей.

Роман приложил руку к груди, как это делали индейцы в кино, и склонил голову. Старейшина в свою очередь еще что-то сказал, широко улыбаясь. Тем временем чуть ли не вся деревня собралась вокруг них. Все смотрели на Романа и громко переговаривались.

— Жители тоже рады, что вы поправились, — заметил Алексей.

— Скажите им, пожалуйста, что я чрезвычайно благодарен им за гостеприимство.

Вязигин перевел слова Уманцева. Туземцы дружно закивали.

— Что это за народ? — поинтересовался Роман, когда, насмотревшись на него, все разошлись.

— Баконго, — ответил Алексей.

— А далеко отсюда до Луанды?

— Далеко. Но, думаю, часть пути мы проделаем на лодках. Я договорился с двумя местными мужчинами. Они довезут нас до следующей деревни. А там посмотрим. Завтра мы тронемся в путь. Я полагаю, что вы в состоянии продолжить свое путешествие, — заключил с присущей ему полуулыбкой-полуухмылкой Вязигин.

«Еще бы! Когда алмаз при мне. Я хоть сейчас готов отправиться в путь, лишь бы поскорее добраться до Луанды, а оттуда в Португалию. Только бы подальше от этой проклятой Анголы!»

ГЛАВА 7

В путь отправились поутру в сопровождении двух мужчин, чьи черные спины лоснились в лучах солнца, неожиданно прорезавших густые облака, из которых продолжал лить дождь. Собственно, дождя здесь никто не замечал. Одежда, раз и навсегда противно прилипнув к телу, уже не вызывала раздражения.

Выйдя из деревни, спустились к реке, где к берегу была причалена очень непрочная на вид лодка. Разместились, оттолкнулись от берега и поплыли. Проводники сначала работали веслами, но потом суденышко легко и быстро понесла река.

Роман время от времени поглядывал на Алексея, и невольно в его голове повторялась одна и та же мысль: «Белогвардеец!.. Белая кость! Надо же!.. А похож, как их в кино показывают: худощавое лицо, узкие скулы, глаза голубые, холодные, бесстрастные. Кисти рук изящные, не то что у меня. Да и весь он какой-то аристократичный, хоть и небритый. Вот даже если нас раздеть, сразу будет видно, кто есть кто.