|
- Это вы, прекрасный победитель? - улыбнулась она. - Какой счастливой случайности обязана я вашим милым посещением? Вы редко наведываетесь к нам, господин д'Эксмес, и впервые, кажется, попросили у меня аудиенции. Между тем вы всегда для меня желанный гость, так и запомните. - Государыня, - ответил Габриэль, - я не знаю, как вас благодарить, и знайте, что моя преданность... - Оставим в стороне вашу преданность, - перебила его королева, - и перейдем к цели вашего прихода. Не могу ли я быть вам чем-нибудь полезна? - Да, ваше величество, мне кажется, что можете. - Тем лучше, господин д'Эксмес. - И Екатерина поощрительно улыбнулась. - Если в моей власти то, о чем вы собираетесь меня просить, заранее обещаю исполнить вашу просьбу. Это, быть может, несколько неосторожное обещание, но вы, конечно, им не злоупотребите. - Боже меня упаси от такого намерения, государыня! - Итак, я слушаю вас, - вздохнула королева. - Я дерзнул явиться к вам, ваше величество, только для выяснения одного обстоятельства, в котором для меня заключается все. Простите ли вы меня, если я коснусь воспоминаний, весьма неприятных для вашего величества? Я говорю о событии, относящемся к тысяча пятьсот тридцать девятому году. - О, в ту пору я была очень, очень молода, - сказала королева. - Но были уже несомненно красавицей, достойной любви, - заметил Габриэль. - Иной раз мне приходилось это слышать, - ответила королева, приятно взволнованная оборотом, который принимала беседа. - И тем не менее, - продолжал Габриэль, - другая женщина уже осмеливалась захватить права, данные вам богом, происхождением и красотой. И женщина эта не удовлетворилась тем, что ваш супруг отвратил от вас свое сердце. Она изменила ему, полюбив графа Монтгомери. Впрочем, в своем справедливом презрении вы, быть может, не сохранили об этом никаких воспоминаний? - Нет, у меня еще свежи в памяти, - ответила королева, - и этот случай, и все уловки той, о ком вы говорите. Да, она полюбила графа Монтгомери. Затем, увидев, что страсть ее обнаружена, она трусливо заявила, что ломала комедию, дабы испытать сердце дофина, а когда Монтгомери исчез - и, быть может, по ее приказу, - она его не оплакивала и на следующий же день появилась на балу веселая, кокетливая. Да, никогда я не забуду первых интриг, которыми эта женщина подкапывалась под власть молодой королевы; из-за них я дни и ночи проводила в слезах. Но позже во мне проснулась гордость. Своим достойным поведением я заставила всех уважать во мне супругу, мать и королеву. Я подарила семерых детей королю и Франции. Теперь же я сохранила к мужу только спокойную любовь, как к другу и к отцу моих детей. Я достаточно жила для общего блага. |
