|
Габриэль подошел к дубовому резному аналою, стоявшему за креслом Дианы, и снял с него распятие слоновой кости. - Можете ли вы поклясться вечным спасением своим, герцогиня, молчать о том, что я вам сообщу, и никогда не злоупотреблять этим сообщением? - Ну и клятва! - удивилась Диана. - Да, сударыня, я знаю, что вы ревностная и набожная католичка, и если вы поклянетесь спасением души своей, то я поверю вам. - А если я откажусь поклясться? - Тогда я промолчу, сударыня, и вы откажетесь сохранить мне жизнь. - Знаете, сударь, вы удивительно раззадорили мое женское любопытство. Тайна, которою вы так трагически окружаете себя, притягивает и, сознаюсь, искушает меня. Но предупреждаю вас, что если я и поклянусь, то лишь для того, чтобы лучше вас понять. Поклянусь из чистого любопытства, должна вам признаться! - Я тоже, герцогиня, руковожусь лишь стремлением узнать тайну, но только любопытство мое сродни любопытству подсудимого, ожидающего смертного приговора. Как видите, горькое и страшное любопытство. Угодно ли вам дать эту клятву? - Говорите же, я буду повторять за вами эту вашу клятву. И действительно, Диана повторила за Габриэлем: "Вечным спасением своим в настоящей и в грядущей жизни клянусь никому в мире не открывать тайны, которую вы мне сообщите, никогда ею не пользоваться вам во вред и во всем поступать так, словно она оставалась и навсегда останется мне неизвестной". - Так, герцогиня, - сказал Габриэль, - благодарствуйте за первое доказательство снисхождения. Теперь вам все объяснят два слова: имя мое - Габриэль де Монтгомери и Жак де Монтгомери - мой отец. - Ваш отец! - воскликнула пораженная Диана. - Таким образом, - продолжал Габриэль, - если Диана де Кастро - дочь графа, то та, кого я люблю, - моя сестра. - А, понимаю... - протянула, несколько опомнившись, Диана де Пуатье. "Вот что спасает коннетабля", - подумала она. - А теперь, сударыня, - твердо заявил побледневший Габриэль, - окажите мне милость, поклянитесь на этом распятии, что герцогиня де Кастро - дочь короля Генриха Второго! Вы молчите? Почему вы молчите, герцогиня? - Потому что не могу поклясться в этом. - О боже мой! Диана - дочь моего отца? - пошатнувшись, спросил Габриэль. - Этого я не говорю. И никогда не скажу! - воскликнула госпожа де Валантинуа. - Диана де Кастро, конечно же, дочь короля. - Правда? О, герцогиня, как вы добры! Но простите, быть может, слова эти подсказаны вам вашими личными интересами?.. Поклянитесь же, сударыня, поклянитесь. Во имя дочери вашей принесите клятву и в этом! - Не принесу! - отрезала герцогиня. - С какой стати мне клясться? - Но ведь вы только что принесли подобную же клятву лишь для удовлетворения собственного любопытства, а теперь, когда дело касается человеческой жизни, когда вы можете несколькими словами спасти от гибели двух людей, вы спрашиваете: "С какой стати мне клясться?". |
