Рыжик глянул на кружок:

    -  Недавно. Утром.

    -  Во дает! - Даже Игоря такое сообщение лишило иронии. - Получил и сразу слинял? А родители? Сцен не устраивали?

    -  Нет. Они, кажется, даже обрадовались.

    Игорь замолчал. Потом заговорил снова, и я обалдел - таким неожиданно мягким, дружеским стал его голос.

    -  Ты держись пока с нами, Рыжик. Мы с Мишкой роддеры старые, опытные. По три года по дорогам болтаемся.

    -  А вам сколько лет?

    Игорь засмеялся:

    -  Учти, Рыжик, мой вопрос о возрасте был провокацией. Роддеры на такие вопросы не отвечают, в лучшем случае говорят, как давно получили самостоятельность. Но ради знакомства скажу - тринадцать. И еще. Спрячь свой знак. Роддеры это напоказ не носят.

    Я усмехнулся, глядя, как торопливо снимает Рыжик свой золотой кружок. Знак делают из позолоченного титана, запрессовывая внутрь идентификатор и оттискивая на поверхности слова: «Достиг возраста персональной ответственности». На обороте - имя…

    Игорь повернулся ко мне:

    -  Ну что, Чингачгук, пойдем в горы?

    Горы неровной гребенкой тянулись к горизонту. Обмазанные синеватым снегом вершины заманчиво поблескивали над темной каймой деревьев. Там, в горах, сосны по двадцать метров. И никаких запахов, кроме снега и хвои…

    -  Далековато, - небрежно произнес я, уже зная, что пойдем. - Километров сто с гаком.

    -  Куда нам торопиться-то, роддерам…

    Мы с Игорем понимающе смотрели друг на друга. Игорь знает, каково мне. Иначе бы мы не проводили половину года в горах…

    -  Да, - повернулся я к Дэйву. - Мы же забыли тебя поблагодарить, Рыжик.

    Назвав его так, я невольно смутился. Не люблю кличек. Но Рыжик, похоже, уже привык к новому имени.

    -  Точно, - подхватил Игорь. - Ты нас спас. А то сели бы мы в лужу.

    Он был прав.

    В пассажирском салоне стратолайнера могла поместиться великолепная лужа, в которую и уселись бы два самонадеянных роддера. Салон тянулся широченной стометровой трубой, залитой мягким оранжевым светом. В четырех рядах кресел дремали, слушали музыку и смотрели телешоу редкие пассажиры. Лайнер летел полупустым, как и положено рейсу из Флориды в самом начале курортного сезона.

    Мы с Игорем сидели рядом со стеклянной кабинкой диспетчера, установленной в середине салона. Наверное, близость к ней и навела Игоря на мысль покинуть самолет. Когда бархатный голосок стюардессы объявил из спинки кресла, что через пятнадцать минут лайнер пролетит над Скалистыми горами, Игорь легонько толкнул меня в бок. Я замычал, не раскрывая глаз. Хотелось подремать - всю ночь мы шли по обочине дороги, добираясь из города в аэропорт. Проходящие машины иногда тормозили, сигналили, но мы упорно шли дальше. Настоящий роддер не садится в автомобиль без крайней необходимости. Из одной машины, сигналившей особенно настойчиво, нас даже беззлобно обругали… Теперь я хотел спать, а Игорь неумолимо тормошил меня:

    -  Чинга! Большой Змей! Ну, Мишка!

    Я вопросительно посмотрел на него.

    -  Давай возьмем капсулу и смотаемся.

    -  Зачем?

    -  Просто так.

    Вся прелесть поступков «просто так» в том, что их не надо объяснять даже себе.

    -  Давай…

    Мы поднялись с кресел.