-  Конечно, нет, Миша. Мы расплачиваемся за чужие грехи. А ведь это несправедливо.

    -  Прошлое не изменишь, - с невольной горечью сказал я. - И что толку в том, справедливо оно или нет.

    -  Как знать, Миша.

    Я прикрыл глаза, сосредоточиваясь. Задержал на мгновение дыхание, разгоняя цветной туман перед глазами. И посмотрел в лицо Эдгара - посмотрел человеческим взглядом, а не сверхзрением «нюхача».

    -  Что ты хочешь мне предложить, Эдгар?

    Он колебался. Все еще колебался, разглядывая меня сквозь заполненное алкогольными парами сознание.

    -  Вначале ответь, Миша… Ты согласен нарушить закон, чтобы помочь мне и себе?

    -  Да.

    -  Ты уверен?

    -  Да.

    -  Скажи… ты смог бы отличить запах моего родственника… например, сына, от запахов других людей? Найти его среди тысячи чужих, незнакомых?

    -  Я проделал это десять минут назад.

    Эдгар кивнул, соглашаясь. И заговорил, быстро, словно боясь передумать:

    -  Моя семья погибла, Миша. А еще за два года до этого я попал под. облучение. Детей у меня больше не будет. А ведь мой генотип был близок к эталонному. Здоровые предки, никаких мутаций и наследственных болезней. Я даже был генетическим донором три с половиной года… В двух десятках семей растут мои дети, понимаешь?

    -  Ты хочешь, чтобы я нашел их? Это не просто незаконно, это невозможно. Я не могу обнюхать миллионы людей.

    -  Речь не идет о миллионах. Мне стали известны, абсолютно случайно, дата и город, где родился мой сын. У тебя будет список из тысячи семей, которые нужно проверить. Найди его, найди моего сына! Остальное я беру на себя.

    Я кивнул. Тысяча семей, тысяча мальчишек, не подозревающих, что они приемные дети. Работы на полгода, на год. Я могу совершить эту подлость, могу сравнить их запах с запахом Эдгара. Выделить десяток ароматических групп, составляющих неповторимую индивидуальную карту человека по имени Эдгар. И найти мальчишку, у которого окажется половина из них.

    -  А как ты собираешься помочь мне?

    Эдгар подобрался, как перед прыжком в холодную воду.

    -  Я работаю в Темпоральном Институте. Руководителем экспериментальной группы.

    Я понял. И почувствовал, как по коже прошелся холодок. Я сделаю для Эдгара подлую, незаконную вещь. А он совершит подлость для меня.

    Кабина спортивного флаера не отличается комфортом. Одно-единственное кресло, не слишком мягкое и не способное превратиться в кровать. Зато это очень быстрая, маленькая и незаметная машина. Как раз то, что нужно.

    Потягивая через соломинку лимонад - не слишком холодный, мне всегда приходилось беречься от простуды, - я проглядывал отпечатанный на бумаге список. Эдгар не хотел доверять его компьютерам - и был прав.

    В городке, куда я прилечу на рассвете, живут три семьи, внесенные в список «подозреваемых». Сейчас ночь, и они мирно спят, не зная о том, как хрупок их покой. Наше время отвыкло от преступлений.

    Звезды смотрели на меня сквозь колпак кабины - крошечные холодные огоньки. Когда-то мне нравилось повторять слова Канта - про звездное небо над нами и нравственный закон внутри нас. Сейчас я был бы рад забыть это сравнение.