|
Дерево яхты было янтарно-желтым, парус - снежно-белым, металлические детали такелажа - темно-бронзовыми и медно-красными. На мачте, почти неразличимый на фоне неба, трепетал голубой вымпел. А вокруг, до самого горизонта, - спокойное лазурное море. Яхта дрейфовала, словно и не мчалась только что со скоростью торпедного катера. Зато волны ощутимо раскачивали ее, и я вцепился в руку Гарет, чтобы не упасть. Та улыбнулась снисходительно, но ласково. С кормы, пошатываясь, щуря глаза, шел Лэн. Вокруг него сумасшедшими прыжками носился Котенок. - Это… это не у нас? - с какой-то тайной надеждой спросил мой Младший. Я покачал головой. - Мы вышли в другой мир. - В твой? - Нет, кажется… - Я посмотрел на Гарет. Но ответила Реата: - Это мир королевства Тамал, мальчики. Очень хороший мир… Правда, мама? - Правда, - подтвердила Гарет. - Тебе здесь понравится. - Так вы что, обратно не собираетесь? - сообразил я. Гарет покачала головой: - Нет. Там нам скоро будет нечего делать. Умные уходят первыми, жадные ждут до конца. Хорошо было торговать с Летящими… да и с вами, Крылатые… но все кончается. - Почему кончается? Гарет покачала головой, словно вопрос ее удивил: - Тебе виднее, мальчик с Настоящим взглядом, идущий со стороны Света. Мы, торговцы, всего лишь чувствуем, когда наступают перемены. Она победоносно улыбнулась: - Женщины торговцев покидают мир Крылатых. Мужчины тоже чувствуют, что пора уходить, но они не верят сами по себе. Они хотят собрать сливки, которых уже не будет. Я кивнул, словно понял ее слова. Посмотрел на Лэна. А тот стоял задрав голову и смотрел на висящее в зените солнце. - Дурак! - завопил я, закрывая Лэну глаза ладонью. Лэн даже не шевельнулся, лишь с восторгом сказал: - И сквозь руку светит… Данька, это солнце? - Солнце, дубина! Ты глаза испортишь! - Почему? - Лэн попробовал высвободиться, и я не раздумывая пригнул ему голову. Наставительно сказал: - На солнце нельзя смотреть. Запомни! Нельзя смотреть на солнце! - Правда? - с сомнением спросил Лэн. Я убрал с его лица руку и спросил: - Что видишь? - Круги разноцветные… - Закрой глаза и сиди, - посоветовал я. А сам спросил у Котенка, который висел в воздухе, как и Лэн, неотрывно глядя на солнце. - Он глаза не испортил? - Нет, сейчас пройдет, - успокоил меня Котенок. - Ничего, детям положено обжигаться, чтобы узнать, что огонь горячий. - А ты сам?.. - Я-то? - хмыкнул Котенок, разглядывая солнце. - Ха-ха! Ясно было, что сейчас от него ничего не добиться. Я снова взглянул на Лэна, который уселся на палубу и послушно жмурил глаза. И только теперь, при солнечном свете, я понял какой же он бледный. Кожа у Лэна была белая до голубизны. Волосы светло-светло-каштановые, про такие иногда говорят - выгоревшие. Может, они и выгорели. От тьмы. Да еще черная ткань Крыла оттеняла его бледность. Кошмар… Я сел рядом, положил ему руку на плечо и спросил: - Как глаза? - Уже нормально. |
