Тайлер чувствовал, что в его руках бо́льшая часть, если не все, ключей к разгадке, но не понимал, что теперь делать с ними. Он по-прежнему осознавал, что необходимо познакомиться с файлами НУТБ по расследованию происшествия в Генуе. Надо узнать подробности. И вдруг у него внутри все сжалось от болезненного тошнотворного подозрения — что, если его босс Лорен Рукер каким-то образом связан с корпорацией «Нозерн Юнион»? Что, если именно его назначили для проведения расследования инцидента на железнодорожном переезде в Генуе? Не исключено, что и ему достались определенные блага. Тайлер припомнил, что Рукер сам признался, — они с О’Мейли знакомы довольно давно, служили вместе в морской пехоте. Как теперь расценивать его довольно-таки неожиданное приглашение поработать?

— Питер? — окликнула его Нелл. — Ты о чем задумался?

Тайлер ответил спокойно, хотя внутри у него все бурлило:

— Рукер предложил мне работу, потому что О’Мейли попросил его найти кого-то, кого можно пустить в расход.

Прист повернулась к нему; развевающиеся на ветру волосы, словно занавес, закрывали ее лицо.

— Если бы я вывел их на Альвареса, — принялся теоретизировать Тайлер, — они убили бы его точно так же, как Стаки — забили бы до смерти, — причем сделали бы это так, чтобы свалить все на меня. Маленькая грязная тайна умирает вместе с Альваресом, а все мои доводы звучат как отчаянные оправдания преступника.

— Ты становишься параноиком, тебе не кажется?

Тайлер подумал, что если Нелл обхватит себя руками чуть крепче, ей нечем будет дышать.

— Думаешь? Тогда почему Рукер из всех возможных претендентов выбрал именно меня?

— У тебя большой опыт по расследованию убийств, — ответила она, повторяя его собственное объяснение.

— Да? — с сарказмом переспросил Тайлер. — Только я почему-то сомневаюсь в этом.

Нелл дотронулась до его руки.

— Давай действовать постепенно. Не будем распыляться. Как думаешь, можно рассчитывать на то, что Марковиц выступит свидетелем?

— Против кого? Он не считает, что было совершено преступление. А теперь я его еще и просветил, — разочарованно добавил Тайлер. — Он ведет определенный образ жизни и вряд ли захочет его лишиться. Либо О’Мейли доберется до него, либо Марковиц исчезнет, и никто о нем никогда больше не услышит.

— И что теперь?

— Альварес — ответил Тайлер. — Пока Альварес жив, происшествие в Генуе нельзя сбрасывать со счетов. Если же О’Мейли достанет Альвареса и Марковица, все пропало.

— Ты понимаешь, о чем говоришь?

— Если мы хотим обскакать О’Мейли, — процедил Тайлер сквозь зубы, — нам надо отыскать Альвареса раньше, чем это сделает он.

Под темно-серым, как грифель, небом и не прекращающимся ни на минуту дождем Балтимор казался вымершим. Тайлеру вспомнился припев из популярной песенки: «Ain't no one in Baltimore no more». Спустя некоторое время контейнерововоз пришвартовался, и пока Прист звонила в местную компанию, чтобы заказать такси, на палубу высыпали матросы.

— Минут через десять, — сообщила она. — Какие планы?

— Снимаем номер. Спим. Принимаем душ. И начинаем все заново.

— Не хочется напоминать очевидное, но О’Мейли постарается приложить все усилия, чтобы как можно быстрее упрятать тебя за решетку.

— Как думаешь, он отправит в погоню своих коллег или полицию?

— И тех, и других. После смерти Стаки осталось вывести из игры лишь тебя, и можно ничего больше не опасаться.