Ну да ладно. Я бездельничал и наслаждался роскошью быть Лоренцо или даже просто Лоуренсом Смайтом. Я заметил, что стоит кому-нибудь войти, как я мгновенно входил в роль. Происходило это чисто машинально, но я ничего не мог с собой поделать, хотя это было вовсе ни к чему, так как ко мне никто кроме Пенни и доктора Кэпека обычно не входил, если не считать единственного визита Дэка.

Но даже и подобное времяпрепровождение со временем надоедает. На четвертый день я устал от своей комнаты, как уставал от долгого ожидания в приемных театров. Да еще почти полное одиночество… Никто не навещал меня. Кэпек заходил очень редко и визиты его всегда бывали сугубо профессиональными, а визиты Пенни были очень короткими и их вполне можно было пересчитать по пальцам одной руки. К тому же она перестала меня называть мистером Бонфортом.

Когда ко мне явился Дэк, я очень обрадовался.

— Дэк! Что новенького?

— Ничего особенного. Разрываюсь между текущим ремонтом «Томми» и помощью Роджу в его закулисных махинациях. Да, чтобы провести эту кампанию, ему придется, видимо, пожертвовать желудком, всякая палка о двух концах. — Он сел. — Политика!

— Хмм… Дэк, а как вы оказались замешанным во все это? Раньше я считал, что космонавты так же аполитичны, как и актеры. А уж в особенности вы не похожи на человека, занимающегося политикой.

— С космонавтами дело обстоит непросто. Они и интересуются политикой и не интересуются ею. В большинстве случаев их совершенно не волнует, как действует вся эта чертова кухня, до тех пор, пока они могут спокойно перебрасывать какой-нибудь хлам с планеты на планету. Но ведь груз нужно иметь, а иметь груз — значит иметь торговлю, а выгодная торговля — это свободная торговля, при которой любой корабль может лететь куда ему вздумается, и не опасаться всяких там таможенных глупостей и районов с ограниченным доступом! Свобода! И вот тебя уже засосало, ты по уши увяз в политике. Что до меня, так я начал с того, что потихонечку пробивал «продолжительные перевозки», добиваясь того, чтобы во время перевозок между тремя планетами пошлина не взималась дважды. И конечно же, это оказалось в программе мистера Бонфорта. Одно тянуло за собой другое, и вот я уже шкипер его яхты на протяжении последних шести лет, а заодно представляю в Ассамблее своих товарищей по профессии в полном соответствии с их желаниями. — Он вздохнул. — Впрочем я и сам-то не понимаю, как все это произошло.

— Так значит вы собираетесь бросать все это? Вы, конечно, не стали выставлять свою кандидатуру на переизбрание?

Он непонимающе уставился на меня.

— Что? Да ведь тот, кто не занимается политикой, просто не живет по-настоящему…

— Но ведь вы сами сказали…

— Я знаю, что я сказал. Да, политика трудное и иногда грязное занятие, она требует от человека полной отдачи и тщательной проработки всех деталей. Но она же — единственный спорт для взрослых людей. Все остальные игры для детей, абсолютно все. — Он поднялся. — Ну, мне пора.

— О, посидите еще.

— Не могу. Завтра мне предстоит помогать Роджу в Ассамблее. Я вообще напрасно задержался у вас.