– Чуть позже, сэр, – ответил Блюмберг. – Я жду важного сообщения.

Он подошел к сервировочному столику, налил себе почти полный бокал джина и устроился в кресле у стены, рядом со столиком с телефонным аппаратом.

Ожидание затягивалось, но никто не проявлял признаков нетерпения. Лишь американец решил с пользой употребить впустую идущее время.

– Не могли бы вы, полковник, кое‑что прояснить для меня? – обратился он к Голубкову. – Полагаю, это будет небезынтересно всем. Неделю назад во всех СМИ было опубликовано подробное сообщение агентства «Интерфакс» о нападении в Чечне на инспекторов Генерального штаба России. Один генерал убит, второй тяжело ранен. Погибли еще трое российских офицеров и шестеро ранены. Как такое могло случиться?

Голубков промолчал. Он и сам очень хотел бы это знать.

– В сообщении говорится, – продолжал Коллинз, – что создана правительственная комиссия. Мы знаем, что такие комиссии создаются в России, когда хотят спустить дело на тормозах. Не помню случая, чтобы результаты их работы предавались огласке или приводили бы к конкретным мерам. Чем объяснить причины такой неадекватной реакции президента Ельцина и правительства России на этот вызывающий террористический акт?

Голубков помедлил с ответом.

– Перевести? – спросил Блюмберг.

– Нет, я все понял. Но мне никто не поручал комментировать позицию правительства и Президента России.

Последнюю фразу Голубков произнес по‑английски, тщательно подбирая и выговаривая слова. Но, судя по реакции окружающих, его английский был таким, что по сравнению с ним русский язык напористой гидши из «Lucky Turs» казался чистейшей пушкинской прозой. Сэр Роберт даже отвел от трубки зажигалку и с неподдельным интересом взглянул на полковника Голубкова.

– Я все же вам помогу, – вмешался Блюмберг. – Вы же хотите быть правильно поняты, не так ли?

– Ну, помогите, – согласился Голубков.

– Нам было бы интересно и ваше личное мнение, – заметил Коллинз, выслушав перевод Блюмберга. – Взгляд изнутри. Чем, по‑вашему, объясняется такая слабая реакция Москвы?

– Мы не можем послать в Чечню Шестой флот или устроить там «Бурю в пустыне».

Грозный – не Бейрут, а Чечня – не Ирак.

Полковник Голубков подождал, пока Блюмберг переведет его слова, и закончил:

– Чеченцы – граждане России. Такие же полноправные, как и все. Там еще десятки тысяч русских, украинцев, евреев, татар и других. И все они – граждане России.

История Соединенных Штатов не знает таких прецедентов. Меня, возможно, лучше поймет сэр Роберт. Сколько десятилетий Лондон не может решить проблему Ольстера?

– Вы правы, полковник, – чуть скрипучим голосом подтвердил колонизатор. – Это очень непростая проблема.

– Бездействие – не лучший способ решать проблемы, – возразил Коллинз.

– Но и не худший, – парировал Голубков. – Мы уже наломали дров в Чечне, пора и передохнуть.

– Бездействие Москвы провоцирует террористов на новые акции.

– Вы можете предложить способ кардинального решения проблемы? – поинтересовался Голубков. – Сделайте милость. Я доведу ваши предложения до сведения нашего высшего руководства.

Коллинз поправил свои старообразные очки и покачал головой:

– Нет, я не знаю такого способа.

«То‑то же», – хотел сказать Голубков, но в это время раздался телефонный звонок, Блюмберг выслушал короткое сообщение и опустил трубку на рычаги.

– Джентльмены, мы можем начать работу, – обратился он к присутствующим.