Тем лучше!

Я засунула тело и остатки кирпича в два огромных полиэтиленовых мешка для листвы. Навела в кухне порядок. Конечно же, под цоколем и в швах плитки остались незаметные глазу следы Ликиной крови. Я надеялась, что милиция найдет их и Влада обвинят в убийстве жены.

Когда стемнело, я выключила уличное освещение, вытащила мешок на улицу через заднюю дверь и поставила его во дворе среди таких же гигантских пакетов с листьями. Да, это я тогда звонила управляющему, прикидываясь Ликой, чтобы выяснить, когда их увезут из поселка. Потому что мне требовалась идеальная маскировка…

Клара перевела дыхание и обняла себя руками.

– На ночь я осталась в коттедже и впервые легла на супружескую кровать в их спальне. Однако уснуть так и не получилось. Меня окружал запах Влада, и я всеми порами впитывала его. Представляла, как мы лежим с ним здесь, на этом сатиновом белье, и он ласкает меня чуткими пальцами. Как я царапаю ногтями его кожу, оставляя длинные красные полосы – отметины моей, и только моей собственности. Сердце подпрыгивает где-то в горле. Руки сгребают простыни. Я наслаждаюсь тем, что между мной и Владом больше нет никаких помех: лишь я и он. Пусть и на одно воображаемое мгновение…

Ближе к рассвету комнату затопила темнота. Такая густая, словно ее можно зачерпнуть полными горстями. И мне стало казаться, что дверь вот-вот откроется, и войдет она – окровавленная, страшная. Живая. Тогда я спустилась на первый этаж и до утра просидела на кухне. Потом позвонила Ликиному начальнику с ее телефона – он, как и Настя, принял меня за сестру – и отпросилась с работы, якобы по семейным обстоятельствам.

Затем настало время окончательно перевоплотиться в Лику.

Я стояла перед зеркалом. Золотые локоны парика придавали лицу какой-то землистый оттенок. Ликино пальто висело на мне бесформенным коконом, туфли беспощадно жали. Обычно Лика носила высоченные шпильки, но я выбрала каблук пониже, чтобы сравняться с ней ростом. Взяла с туалетного столика ее духи. Как сейчас помню, Idole от Джорджио Армани. Тяжелые, с горчинкой полыни, они пахли роскошью и просто кричащей женственностью. Они так шли Лике. Но меня душил этот запах.

Бросив последний взгляд в зеркало, я похолодела: на шее не было цепочки с подвеской. Наверное, Лика сорвала их, когда дернула за кулон…

Я кинулась в кухню, где после моей уборки царил идеальный порядок. Значит, цепочка осталась у нее в руке. Лезть в мешок посреди бела дня я не могла и решила проверить догадку позднее. Забрав из прихожей сумочку с огромным логотипом Chanel – абсолютная безвкусица – и ключи от BMW, я поехала в отель.

В поселок вернулась уже поздно вечером. Кто знал, что противный старикашка наблюдал за мной со своего участка и что на следующий день, второго ноября, он сунет свой любопытный нос в Ликину кухню? А потом пройдет дальше и увидит в столовой парик, который так кололся, что я сняла его сразу, как зашла в дом? На мое счастье, старый дурак ничего не понял: почему-то решил, будто бы это парик Лики и она скрывала ото всех какую-то страшную болезнь. А как ее кровь нашли – и вовсе перепугался, что его крайним сделают.

Все это сосед сообщил мне незадолго до своей смерти, когда я заглянула к нему после нашего с тобой разговора. Помнишь, ты сказал, что управляющий договорится о вашей встрече? Я как чувствовала, что этот дед что-то знает. А когда выяснила что – не стала искушать судьбу.

А тогда, девять лет назад, я об этом даже не догадывалась. Припарковала Ликину машину и скрылась в коттедже. Затем дождалась полуночи и в полной темноте подтащила мешок с телом к «Лексусу». Бросила туда пакет с кирпичами и старые ботинки Влада – чтобы оставить на подошвах комья земли. А вот втащить Лику оказалось делом нелегким. Пришлось залезть в багажник и тянуть прямо оттуда. При этом я ужасно боялась, что кто-то меня увидит, хотя и вырубила свет на участке.