Книги Классика Иван Тургенев Дым страница 136

Изменить размер шрифта - +
.. Но что ж Ирина?    
      Она  все  так  же  прелестна,  несмотря  на  свои тридцать   лет;  молодые  люди  влюбляются  в  нее  без  счета и влюблялись бы еще

более, если б... если б...
         Читатель, не  угодно  ли  вам  перенестись  с  нами  на несколько мгновений  в Петербург, в одно из первых тамошних   зданий?  

Смотрите:  перед  вами  просторный покой,  убранный не скажем богато — это выражение слишком  низменно,— но важно, представительно, внушительно.

 Чувствуете  ли  вы  некий  трепет  подобострастия?
      Знайте  же:  вы  вступили в  храм, в  храм, посвященный высшему приличию, любвеобильной добродетели, словом: неземному. Какая—то  тайная,

действительная  тайная  тишина вас объемлет. Бархатные портьерки у дверей, бархатные   занавески  у  окон,  пухлый,  рыхлый  ковер  на полу,  

все  как  бы  предназначено  и  приспособлено  к укрощению, к  смягчению  всяких  грубых  звуков  и сильных  ощущений.
      Тщательно  завешанные лампы  внушают степенные  чувства;  благопристойный  запах  разлит  в спертом  воздухе, самый  самовар на  столе  

шипит  сдержанно и скромно. Хозяйка  дома, особа  важная  в петербургском мире, говорит чуть слышно; она всегда говорит так,  как  будто  в  

комнате  находится  трудный,  почти умирающий  больной;  другие  дамы,  в  подражание  ей, едва шепчут; а  сестра ее, разливающая чай, уже

совсем беззвучно  шевелит  губами, так  что сидящий  перед  ней молодой  человек, случайно  попавший  в  храм  приличия, даже  недоумевает, чего

 она  от  него хочет?  а  она  в  шестой раз шелестит ему: „Vоulez—vous une tasse de the“?
      По  углам  виднеются  молодые  благообразные  мужчины: тихое  искательство  светится  в  их  взорах;  безмятежно тихо, хотя  и  вкрадчиво,

выражение  их  лиц;  множество знаков  отличия  тихо мерцает  на  их  грудях. Беседа  ведется тоже  тихая;  касается  она  предметов  духовных  

и патриотических,  „Таинственной  капли“  Ф.  Н.  Глинки, миссий  на  Востоке, монастырей  и  братчиков  в  Белоруссии.
      Изредка, глухо  выступая  по  мягкому  ковру, проходят    ливрейные   лакеи;  громадные   их   икры, облеченные   в  тесные  шелковые  

чулки,  безмолвно вздрагивают   при  каждом  шаге;  почтительное  трепетание дюжих   мышц  только  усугубляет  общее  впечатление  

благолепия, благонамеренности, благоговения... Это  храм! это храм!   
       —  Видели  вы  сегодня  госпожу  Ратмирову? — коротко спрашивает одна особа.
Быстрый переход