Когда 10 мая 1871 года заключили мир ценой Эльзаса и Лотарингии и пятимиллиардной контрибуции, Париж восстал. Одним из участников Парижской коммуны был Анри Бауэр, сын Дюма, которого тот не признал, не воспитывал и, быть может, даже не видел. Он учился на юридическом факультете, был политактивистом, незадолго до краха империи сидел в тюрьме, после подавления коммуны был опять арестован и сослан в Новую Каледонию. Президент Греви его помиловал, с 1878 года он жил во Франции, стал журналистом, критиком. «Весь Париж» его знал, его описывали как «красивого гиганта с гривой кудрей», вспыльчивого, добродушного, обожавшего молодежь; либерал до мозга костей, он бился за права обиженных — женщин, гомосексуалов, евреев, негров; пацифист по убеждениям, всегда был готов схватиться за оружие. Он умер в 1915 году при самом прогрессивном президенте до Второй мировой войны — Анри Пуанкаре. У него было два сына, один — Жерар Бауэр (1888–1967) — стал писателем, членом Гонкуровской академии, лауреатом всевозможных премий. Гены не пропадают зря…

Судьба главной героини Дюма — Республики — складывалась непросто. Монархисты в парламенте давили, в 1873 году Тьер подал в отставку, рассчитывая, что ее не примут, но просчитался. Сменивший его маршал Мак-Магон готовил почву для монархии, отовсюду изгонял республиканцев, поощрял духовенство, но монархисты не смогли столковаться о кандидатуре нового короля, и в 1875 году парламент большинством (всего в один голос) принял конституцию, утверждавшую республику. В 1876 году на первых выборах после империи неожиданно для власти победили умеренные республиканцы (Тьер был избран, ждали его нового возвышения, но он умер); Мак-Магон дважды разгонял нижнюю палату, пытался совершить переворот, возмущенные горожане не позволили. В 1879 году президентом стал республиканец Греви, при котором приняли законы об обязательном светском обучении, отмене цензуры, избрании мэров небольших городов. Оказалось, что так жить совсем не страшно, и о монархии стали забывать. Потом было много всякого — плохие и очень плохие президенты, скандалы, покушения, коррупция, позор Виши — но тиранической власти одного человека, который правит, пока его не свергнут, больше никогда не было…

В 1872 году прах Дюма перезахоронили в Вилле-Котре; Гюго в те дни писал его сыну: «Александр Дюма из тех людей, которых можно назвать сеятелями культуры; он оздоровляет и укрепляет дух необъяснимым, веселым и сильным светом; он оплодотворяет души и умы; он рождает потребность в чтении, он взрыхляет человеческую почву и засевает ее…» В 1883 году ему поставили памятник на площади Мальзерб (ныне Катру) по проекту Гюстава Доре: Дюма сидит на горе книг, у подножия — д’Артаньян и трое молодых людей с книгами. В 1906 году там же поставили памятник Дюма-сыну, а в 1913-м — Дюма-деду. Последний фашисты снесли, но в 2009 году его восстановили, а копию установили, как хотел Дюма-отец, на Гаити. В 2002 году Жак Ширак издал указ о переносе праха Дюма в Пантеон, в одну крипту с Гюго и Золя. Мишель Леви посмертно опубликовал «Сотворение и искупление», издательство Калман-Леви выпустило академическое собрание сочинений, но работы Дюма продолжают находить — процесс, вероятно, бесконечный. Кредиторы продолжали его преследовать и мертвого, предъявляя иски аж до 1934 года… Но что же он сам, что было с ним осенью 1870 года?

Об этом не известно почти ничего. Моруа: «Вскоре больной почти перестал говорить. Он не страдал, он чувствовал, что его любят, и больше ничего не желал».