-  Мы можем взять оружие? - спросил Сухов.

    * * *

    Несмотря на поздний час, на подъезде к больничному комплексу имени Десмонда Харпера творился ад кромешный. Тут были и столичное «Ти-Ви», и пара фургонов общефедеральных программ, и городская полиция, и полиция графства, и даже какие-то рейнджеры, сроду никому обычно не встречающиеся в жизни, кроме как в «горячих» сводках новостей. И прежде всего - пропасть зевак. Только полномочия лейтенанта позволили машине со следственной группой и свидетелями в лице господ Васецки и Сухова добраться до одного из эпицентров происшествия.

    К осиротевшему кару его преосвященства был приставлен оснащенный рацией и автоматом сержант.

    -  Вот, господин лейтенант, - доложил он, увидев, что к охраняемому объекту принесло еще одну группу любознательных начальников. - В час пятнадцать этот кар припарковался в этом самом месте, и в нем приехала монашенка. Сразу начала размахивать какими-то бумагами и кричать, что настоятель Дрисколл прислал ее. Чертей гонять. Изгонять, в смысле, из террористов. Собралась толпа. В смысле - толпа уже и так была, но они все до этого смотрели туда.

    Сержант указал в сторону корпуса больницы, темную громаду которого только окна шестого этажа разрезали узкой полоской огней.

    -  А тогда все повернулись сюда и... И она так завела всех. И все начали так орать... И эта баба из «Новостей» вконец уже всех уела. Энни Чанг... И одним словом, инспектор Ливси под свою ответственность разрешил пропустить ее для переговоров. В корпус. И только они туда ломанули - девка эта в балахоне и двое оперативников ей в помощь, - по радио сообщили, что эту штучку надо было задержать и что она вооружена. Ну, у инспектора Ливси, понятно, испортилось настроение, и сейчас вам к нему лучше...

    -  Спасибо, сержант. Мы знаем, что сейчас лучше, а что хуже, - резко остановил его Стырный. - Где штаб операции?

    -  Там. - Сержант указал в сторону пары фургончиков, притулившихся у глухой торцевой стены какого-то - в темноте не разобрать какого - подсобного больничного сооружения.

    -  Пойдемте, - скомандовал лейтенант Кайлу и Павлу. - Постарайтесь не отходить от меня далеко. И оставьте ваши пушки в машине. Она хорошо запирается.

    Для того чтобы добраться до омраченного инспектора, им пришлось пройти мимо студийного кара, на порожке кабины которого сидела очень молоденькая и очень усталая красивая китаянка и охрипшим голосом вещала в пристроенную на хитроумном штативе камеру. Она говорила, что единственная предпринятая властями разумная мера - допуск для переговоров внутрь блокированного периметра представительницы религиозной общины города, - обернулась своей противоположностью, так как представительница эта оказалась, как предполагают, вооруженной сообщницей засевшей в госпитале преступницы.

    Кайл скрипнул зубами.

    * * *

    Увидев удостоверение Стырного, покрывшийся с досады зеленоватыми пупырышками инспектор Ливси некоторое время размышлял, кто же кого перешибает по части административных полномочий: инспектор центрального комиссариата или же лейтенант госбезопасности. Потом махнул рукой и пригласил явившихся зайти внутрь одного из фургончиков передвижного штаба. Поместиться в нем удалось с трудом: за пультами связи и наблюдения работало в тесном пространстве человек шесть.

    -  Внутри помещения наших видео нет, - пояснил инспектор. - Но часть помещения просматривается с дистанционных камер. Через окна.