-  Разумеется, - ответила Иннинь и протянула подруге цветастый сверток.

    -  Это - он? - недоверчиво спросил Том.

    Циньмэй коротким, быстрым движением развернула сверток, и Роббинс увидел предмет, знакомый ему только по паре фотографий и по довольно лаконичным описаниям.

    -  Вы хотя бы запомнили комбинацию знаков, которая выпала вам? - спросил Том Цинь.

    -  Я сняла это «Полароидом», - ответила она. - И старалась ничего не трогать после.

    -  После чего?

    -  После того, как эта... вещь словно бы раскалилась и так... зазвучала. Комбинация не изменилась. Никто не трогал вещь.

    Том вздохнул:

    -  Сначала мы завезем эту игрушку в центральный банк. Пусть побудет там - в абонентском ящике.

    -  Не игрушку - Ларец. - На секунду хрипловатый голос Цинь стал резким. - Не стоит запирать эту штуку в металл.

    Она осторожно коснулась тусклой поверхности кубиков.

    -  Тогда, с вашего позволения, оставим ее в филиале... моей конторы. Там будет кому присмотреть за этим.

    Циньмэй ничем не выразила отношения к этому предложению.

    -  Еще раз попрошу вас никуда не отлучаться, мисс Иннинь, - повторил он, обращаясь к хозяйке дома.

    -  Разумеется, мистер. Ведь надо следить за детьми. Их у Куна двое - мальчик и девочка. А госпожу Рэнго - это его жена. Ее забрали тоже. Это... это не заразно?

    -  Никто не знает этого, мисс, - ответил Том и рванул машину с места.

    -  Так повезем это в филиал моей конторы? - спросил Том.

    -  Нет. У меня есть идея получше. Сверните здесь. - Циньмэй на что-то решилась. - Все равно придется вам это показать. И это по дороге. Еще раз сверните. Дальше - пешком.

    Это был уже чисто китайский квартал, построенный словно для киносъемок, тесный и одноэтажный. Но за низкой кирпичной стеной с деревянными, в темно-красный цвет выкрашенными воротами им открылся довольно просторный и как-то по-весеннему голый сад. В глубине его виднелся невысокий - в полтора этажа - сложенный из грубых плит местного известняка павильон, к которому вела украшенная разноцветным гравием дорожка.

    Том чуть вздрогнул, с опозданием заметив в тихом поклоне склонившуюся мужскую фигуру, почти незаметную между деревьями. И вторую - столь же почтительную. Третью, четвертую. Оружия у них не было - у этих незаметных людей в пустом саду. Но от этого не стало спокойнее - совсем нет. Что-то угрожающее, напряженное было в этой черно-зеленой пустоте, так неожиданно разверзшейся среди шумного людского муравейника. И кланялись прихотливо расставленные в этой пустоте фигуры вовсе не гостю, а Циньмэй. А может, чему-то еще, что воплощалось в хрупкой, быстрой, как ртуть, фигурке, скользящей мимо них.

    -  Это - мемориал отца, - пояснила китаянка.

    Не отвечая на поклоны, она быстро шла по дорожке, и Том еле успевал за ее летящей походкой. На мгновение она замедлила шаг: в дерн у дорожки были впечатаны две простых гранитных плиты.

    -  Брат, - сказала она в пустоту. А может, привычно окликнула тень в весеннем саду.

    -  Ваши отец и брат похоронены здесь? - то ли спросил, то ли констатировал Том, тоже помешкав секунду у могильных плит.

    Ответа он не удостоился.