Нет, он не просил. В его тоне не было и намека на унижение. Он просто предлагал себя таким, каков есть, со всеми демонами, которые поедали его изнутри.

Впервые за всю свою жизнь Кирилл обнажил душу. И теперь ждал ответ.

Лика прикрыла глаза, пытаясь сохранить остатки гордости. Она хотела поверить его словам. Но разве можно простить предательство, разве можно поверить тому, кто нанес удар в спину?

И сердце ответило — можно.

Кто не может простить, тот не любит. А она любила его и, возможно, сильнее, чем он заслуживал.

— Я… — ее голос дрогнул, — я сделала тест…

По лицу Стромова промелькнула тихая радость.

— Да, я знаю.

— Ты видел? — она застыла, вглядываясь в его лицо.

— Что я стану отцом? Да, я видел.

Она видела, как он поднялся и шагнул к ней, полностью сокращая те жалкие полметра, что еще оставались между ними. Но не успела остановить. Только вздрогнула, когда его руки обхватили ее и крепко прижали к горячему телу. Дернулась, будто пугливая лань, но куда там! Кирилл заставил ее посмотреть на него, прямо в глаза. А потом, без предупреждения, опустил голову, и его теплый рот завладел ее губами.

Это произошло так стремительно, что девушка в первый момент растерялась. Ее тело обмякло в мужских руках под натиском поцелуя, губы невольно приоткрылись, впуская бархатистый язык, и снова, как это уже было сотни раз до этого, все мысли вылетели из головы, оставив в ей блаженную пустоту. Все страхи и сомнения перестали существовать, словно все, что ей было нужно — это чтобы он сам все решил за нее.

— Я могу принять это за добрый знак? — выдохнул Кирилл в ее приоткрытые губы. — Ты простила меня?

Он держал ее крепко, не давая вертеть головой. Так что Лике ничего не осталось, как только заметить:

— Одного стояния на коленях слишком мало, чтобы я простила тебя. Но знаешь, мне очень понравилось.

За ее спиной палуба взорвалась громким смехом. Слова девушки разрядили напряжение, которое все это время витало в воздухе. Веры начали отпускать плоские шуточки, неуклюже подбадривать собрата, советовать ему, как поступить. Казалось, их забавляло и смешило происходящее, но при этом они смеялись не над Кириллом — наоборот, в их неумелых подколках не было и тени насмешки.

Но пристальный взгляд, непрестанно сверливший затылок, заставил Кирилла оставить шпильку девушки без ответа и оглянуться.

Небрежно прислонившись к борту яхты, Андрулеску смотрел на них, и в его пристальном взгляде не было и тени угрозы. Напротив, в его глазах Кирилл с удивлением отметил удовлетворение и даже довольство. Мастер Химнесса был доволен происходящим, словно они, сами того не желая, исполнили его волю.

Невольно нахмурившись, Стромов прижал Лику к себе. Заслонил спиной, закрывая от этого взгляда.

— Кир? — она удивленно покрутила головой, только сейчас осознавая происходящее. — Где это мы? Что это за место?

— Яхта твоего отца.

Лика заметно напряглась. Эти три слова лишили ее хрупкого ощущения безопасности, которое давали объятия Кира.

— И как мы сюда попали?

— Это долгая история, — пробормотал он, зарываясь лицом в ее волосы. — Но уже все позади.

— Не совсем.

Девушка вздрогнула, услышав этот голос. Вытянулась в струну и напряженно застыла в руках Кирилла.

Даже не оглядываясь, она поняла, что Андрулеску отлепился от борта и направляется к ним. Его тяжелая поступь заставила смолкнуть все крики. И в этой давящей тишине Лика не выдержала — судорожно вздохнула и крепко зажмурилась.

Шаги замерли у нее за спиной.

Лика нервно закусила губу.