— Она и впрямь еще очень молода, — добавил Альберт. — В следующем году у нее будет конфирмация, после чего можно сделать и предложение. Но, я думаю, Вики об этих планах знать пока не следует.

Фриц сказал, что прекрасно все понимает, и выразил надежду, что его пригласят приехать еще раз, и тогда он сделает Вики формальное предложение.

— А это, — сказала королева, — как раз то, чего принц и я желаем больше всего.

Когда они остались одни, королева обратила внимание, как мрачен Альберт. Он казался совершенно больным. Его ревматизм причинял ему сильные боли, а накануне он обнаружил, что ему трудно держать ручку. Черный парик, который он иногда носил, чтобы голове было теплее, сейчас подчеркивал его бледность. Предстоящий, хоть еще и не скоро, отъезд любимой дочери расстроил его.

— Но вы же сами стремитесь устроить этот брак, — напомнила ему королева.

— Ну да, — грустно ответил Альберт.

— Штокмар не видит причин, почему бы этому бракосочетанию не состояться, причем в скором времени. Он полагает, что союз между нами и Пруссией будет на благо всей Европе. Надеюсь… вы с ним согласны?

— Штокмар один из мудрейших в мире людей.

— Всего лишь один из них? — иронически заметила королева, которую порой раздражало излишне сильное, как она считала, влияние барона на мужа. — Иногда я думаю, что политика его интересует больше, чем человеческие чувства. Если у Вики нет любви к Фрицу, я не соглашусь на их брак.

— По-вашему, я соглашусь? Мое желание — видеть ребенка счастливым.

— Да нет, я так не думаю. Само собой, вы в ней души не чаете. Это очевидно. Возможно, потому-то вы всегда так резки с Берти. Бедное дитя никак не может вам угодить, а все потому, что он не Вики.

— Любовь моя, что вы такое говорите?

— Но вы же оказываете ей предпочтение, разве нет? А ведь она не менее капризна, чем Берти. Порой она проявляла непокорность и, случалось, кокетничала с конюшими. Мне приходилось ее одергивать. А вы, Альберт, со своим олимпийским спокойствием старались не замечать ее недостатков. Она до крайности избалована.

— Слишком уж вы с ней строги, — сказал принц. — Похоже, что вам не по себе из-за того, что ваша дочь взрослеет и становится женщиной.

Она в слезах посмотрела на него.

— Да, Альберт, вы правы. — Она протянула руку, и он сжал ее в своей. — Она уедет от нас, и наш дом… ее родной дом станет… лишь местом, которое она будет время от времени навещать. Как тут не расстроиться.

Альберт тоже приуныл. Мысль о том, что он лишится любимой дочери, действовала на него гораздо сильнее, чем на Викторию.

— Такова жизнь, любовь моя, — скорбно сказал он.

— Но, что бы ни случилось, Альберт, у вас остаюсь я, а у меня — вы.

— Это, моя дорогая, и есть то, за что нужно благодарить судьбу.

Он нежно улыбнулся ей, и мир был восстановлен.

На другой день Альберт почувствовал себя лучше, его ревматические боли унялись, и они решили, что следует совершить поездку верхом на Крейг-на-Бан. Вся семья, кроме самых маленьких, а также Фриц должны были отправиться туда на пони в сопровождении Джона Гранта и доброго Джона Брауна, а когда они поднимутся в горы, на месте, которое определит принц, их подберет карета.

Едва выехали из Балморала, сразу стало заметно, что Вики и Фриц все время стараются держаться сзади.

Королева и Альберт обменялись многозначительными взглядами.

— Пока что они у нас на виду, — пробормотал Альберт.

Вики и Фриц вели беседу.