Жестокость Филипа до сих пор казалась ей чем то непостижимым. И она не собиралась его утешать.
Филип спустил с плеча девушки бретельку ночной рубашки и нежно поцеловал шелковистую кожу.
Дори наслаждалась спокойствием и блаженной негой, удивляясь про себя тому, как могут существовать подобные чувства рядом с испепеляющей страстью, которую пробуждал в ней Филип.
– Филип, мне кажется…
– Все в порядке. – Пальцы его гладили шею Дори. – Мы просто поиграем немного. Я ведь знаю, что ты еще недостаточно поправилась, чтобы…
– Я помню, как ты «поиграл» со мной последний раз. – У Дори перехватило дыхание.
– Тогда все было иначе. Моей целью было поскорее тебя завоевать. А сейчас главное – доставить тебе удовольствие. Совсем немного, чтобы ты не испытывала боль неудовлетворенного желания, как я все эти дни.
– Так ты мучился все это время? – Дори овладело чувство вины. Она понимала, что Филип – страстный, темпераментный мужчина, и все же разрешала ему ухаживать за ней, подобно горничной. Филип купал ее, помогал добраться до постели, развлекал рассказами, шутками.
– Может быть, ты пришлешь кого нибудь помогать мне. А через несколько дней я уже буду в порядке.
– Но мне нравится делать это самому. – Филип снова принялся расчесывать ее волосы. – Наверное, я нахожу в этом некое мазохистское удовольствие. Эти муки – моя кара, что то вроде власяницы.
– Что ж, тогда мне нечего за тебя беспокоиться. Во власянице нет ничего эротичного.
– Откуда ты знаешь? – Филип легонько пощекотал губами шею Дори. – Что угодно может быть эротичным, смотря как это использовать. – Он сжал Дори в объятиях. – Когда я заказывал ювелиру щетку для волос, то попросил, чтобы щетинки были мягкими и нежными, как твое тело.
Дори почувствовала, как прижимается к ней сзади его сильная грудь, ощутила кожей его горячее дыхание.
Филип спустил ночную рубашку с ее плеч, обнажив грудь, и провел щеткой по одному из сосков. Мягкие щетинки коснулись чувствительной кожи. Дори невольно задержала дыхание. Он снова провел щеткой по соску, заставив Дори изогнуться и застонать от удовольствия. Затем его длинные сильные пальцы сжали ее левую грудь.
– Сердце твое бьется, словно птица. – Поцеловав девушку в висок, он вернул на место ночную рубашку. – Я пошлю ювелиру дополнительное вознаграждение. – Отложив щетку, он снова заключил Дори в объятия и стал баюкать ее, точно ребенка. – А теперь расслабься. – Страсть уступила место нежности. – Я очень люблю тебя.
– Я не хочу с тобой расставаться, Филип. Никогда. Она почувствовала, как напряглось его тело.
– А мы и не расстанемся с тобой, Дори, – сказал он. – Прекрати даже думать об этом. – Он обнял ее покрепче, а затем вдруг разжал руки и встал.
– Уже уходишь? – разочарованно спросила девушка.
– Наверное, так будет лучше. Мне предстоит еще научиться терпению. А то так и хочется немедленно начать переход через Альпы. Я отлучусь на часок. Надо проверить, как идут ирригационные работы. Рауль будет заглядывать к тебе время от времени.
– А когда ты вернешься? – спросила Дори. – К обеду?
– Ни за что не пропущу обед в твоем обществе. – Лицо его озарилось улыбкой. – Жди меня. Хочешь поспать или поставить тебе какой нибудь фильм?
– Лучше фильм. Что нибудь веселенькое.
Он вставил в магнитофон кассету и включил телевизор.
– Пожалуй, вот это тебя займет. Тут есть несколько кассет с эротикой, но их мы лучше посмотрим вместе. Интересно будет узнать, возбуждают ли тебя такие вещи.
– Думаю, с этим нам лучше подождать, – сухо ответила Дори. |