Тема разговора была не новая, но животрепещущая: правы ли родители, разлучающие влюбленных? Мать Вильмы сказала, что если молодые люди любят друг друга, то со стороны родителей непростительно разлучать их. Если же чувство поверхностное, то его, разумеется, не следует поощрять.

Для Вильмы и ее жениха Людвига Нормана подобные разговоры уже не представляли интереса, особенно для Людвига, который был старше Вильмы на семь лет, много раз любил и еще чаще позволял любить себя. Он предложил Вильме пойти в сад – приготовить букеты для вечернего стола. Они ушли. Но Нина осталась. Отец Вильмы улыбнулся и сказал:

– Не так то легко разобраться, какая любовь настоящая, а какая нет. Юность легковерна. Кто справляет серебряную свадьбу, как мы с женой, может еще иметь представление о взаимных чувствах, а если все впереди, как же тут проверить?

– Вот еще! – воскликнула фру Неруда. – Молодые люди должны встречаться, присматриваться друг к другу, а потом и решать!

– Гм! Это не проверка чувства, а только приглядывание к характерам и достоинствам друг друга. Это не мешает, но подобные опыты делаются и при сватовстве!

– Но ведь люди должны нравиться друг другу!

– Ах, сколько девушек нравилось мне в молодые годы! И как много случайного в нашем выборе!

– Бог тебя знает, что ты говоришь! – возмутилась жена.

– Право же, дорогая! И потом, если люди долго встречаются, то невольно возникает какое то чувство долга: неудобно порвать узы, которые уже завязались, даже если это узы дружбы! Все это не мешает, повторяю, но это не любовь!

– Как? – с удивлением спросила фру Неруда. – Значит, ты женился на мне из чувства долга? Ведь мы целый год были знакомы до свадьбы!

– Безусловно, дорогая, это имело большое значение! Ведь даже если бы я и увидал кое какие твои недостатки, вряд ли было бы хорошо с моей стороны отречься от тебя после целого года дружбы!

– Хорошенькие вещи я узнаю через двадцать пять лет!

– Но какое это имеет значение, если двадцать пять лет уже прошли! И как будто хорошо и мирно!

Хозяйка недовольно покачала головой. Но ее муж счел нужным заключить свою мысль:

– Все это я говорю к тому, что ваши рассуждения о настоящей и ненастоящей любви кажутся мне натянутыми. Как ее распознать, настоящую то любовь? Вот я и говорю: доживите до серебряной свадьбы, тогда и узнаете! А еще лучше – до золотой!

Хозяин и гости засмеялись.

– Что же такое любовь? – задумчиво протянула младшая сестра Вильмы, пятнадцатилетняя школьница, никогда прежде не задававшая таких вопросов.

– Неизвестно, – ласково сказал отец. – Это зависит от самих людей, от их душевного благородства.

– А мне кажется, – раздался тихий голос Брандеса, – что любовь узнаешь через жертву.

Нина встрепенулась. Георг Брандес был один из ее друзей, и она доверяла ему. Когда ужин кончился, она взяла Георга под руку и увела его в сад, чтобы продолжить разговор.

Георг Брандес был молодой филолог, чуть ли не в двадцать лет блестяще защитивший диссертацию. Вот почему он решил придать своему лицу несколько грустное выражение – след опыта и трезвых наблюдений. Но опыт его жизни действительно оказался нелегким, и то, что прежде было лишь маской грусти, стало естественным выражением его лица.

– Видишь ли, – сказал он Нине в ответ на ее вопрос, – жертва укрепляет любовь. Необходимы испытания, чтобы проверить, насколько она сильна. И литература учит нас этому. Вспомни девушек, которые приносили жертвы, – от героинь Сервантеса и Шекспира до маленькой русалочки Андерсена. Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что даже готовность отречься уже говорит о большом чувстве.

– Отречься? Во имя чего?

– Напрасное отречение, конечно, бессмысленно.