– Челн, Федор Ефграфович, в кустах. В нем только сети, и в корзине еще немного рыбы, – доложился Ваня.

– Угу, рыбаки, значит, – прищурился Лужин. – А зовут-то вас как?

– То Андрий, мой молодший сынку, а я сам Мыкола. Терещено мы, с Баловни, – пояснял седоусый рыбак.

– Ну раз вы с Баловни, то скажи-ка ты мне, Мыкола, кто у вас в селе староста? – с прищуром спросил его Цыган.

– Тю! Так Опанас Гончар, усе ж про то знают! – пожал тот плечами.

– Это тот, у которого нога хромая и он эдак, немного кособочась ходит? – с улыбкой доброжелательно переспросил его унтер.

– Да ни-и, у Опанаса Платоновича ноги справные, – покачал тот головой. – Господин атаман чегой-то, небось, путает? Нет у нас в селе кособоких.

– Вроде не врет, – пожал плечами Лужин и перевел курок своего штуцера на предохранительный взвод.

– А чего же вы, уважаемые, такие сторожкие и в кустах от кого прячетесь? – подключился к разговору Алексей.

– Так небезпечно, пан, останним часом на речке, – вздохнул Мыкола. – Османы господарюють на воде. Вже скильки рыбарей убилы чи поранилы. Черный корабель этот дуже страшний.

– И вам, значит, здесь достается? – посочувствовал им Алексей.

– Так, – кивнул рыбак. – Пушками бье. Ваши в ответ тоже бьють, а от него всё видскакивае. Хоть доставай те орудия, якие с моста втопили, да пали в него в ответ!

– Что доставать? Какие такие орудия? – не понял седоусого Алексей.

– Ну, коли тут мост був, упали же вони трохи при волнении на воде, так и лежат, мабуть, на дни, а коней-то, мабуть, уже давно всих сомы зъили.

– Интересно, интересно, – Алексей задумался и подошел ближе к воде. – Мыкола, а ты точное место помнишь, где тут мост был и в каком месте хотя бы одно из орудий упало?

– Так я одно тилько и бачив, – пожал тот плечами. – Его еще шисть лошадей за собой везло. Я сам с тих плавнив, с островка повиртався з богатым уловом. Ветер тогда подув, и требэ було скорейше на берег выйти, бо на реке в якую погоду волна всегда бывает дуже велика. И мост тоже сильно шатало. Ось на моих очах кони як понесли и вылетели вместе с гарматою в воду. Це буде саженей двадцать вид берега. Но як щё потребно, то я з реки это место точно покажу. С берега це, конечно, труднее буде, тому як я с лодки все бачив.

Алексей залез во внутренний карман и вытащил серебряную полтину.

– Держи, Мыкола. Если поможешь нам с пушкой, еще целый рубль получишь! Мы тебя очень скоро найдем.

Дозор отправился дальше, а рыбаки начали выгружать из лодки сети и улов.

– Ляксей Петрович, а вы что, никак ту пушку достать задумали? – полюбопытствовал Лужин. – Как же ее достать, когда там глубина несколько саженей? Даже донырнуть-то до нее – и то будет непросто, а уж достать, так и вообще невозможно!

– Запомни, Федор, для человека нет ничего невозможного, если он к этому с умом и со старанием подойдет, – ответил Алексей. – Главное, знать, как это все ему правильно применить. А пушка бы нам здесь точно не помешала, согласись? У нас и так, вон, рота из егерей, пионеров, а теперь еще и из кавалеристов. Будут скоро в ней и канониры-артиллеристы. А чего нет-то? В Ришской крепости и на выходе в Сербию мы вон как из пушек палили. Опыт, чай, в этом деле у нас уже хороший есть. Орудий вот только пока что самих нет. Да и не положены они егерям.

Заночевали на самой крайней точке за Игнулом. В котелке варилась уха из той рыбы, что была куплена у встреченных здесь рыбаков.