– Заложили, а еще маслобойку строят с винтовыми прессами и с печами. А на выстроенной мельничной башне будут поворачиваемый купол с лопастями и механизмами ставить. Да много еще там всяких-разных планов. Ничего, авось и найдем у себя какого-нибудь умелого механика и кузнеца, – с самым невинным видом рассказывал немцу Алексей.

– Конечно, найти, они же все умелый и под ногами валяться, – покачал Шмидт головой. – И будет все, как это по русский – на перекось, на сикись и накись.

– Ого, каких ты тут слов уже набрался, – засмеялся Алексей.

– С вами и не то набраться, – фыркнул Курт. – Говоришь, много железных работ там у вас?

– Ну как много? – пожал плечами Алексей. – Просто громадье какое-то. Хоть из самих столиц умельцев приглашай. Ладно, у мельницы верх быстро можно собрать, ну так ведь ее механизм и обслуживать еще нужно. А маслобойня – это ведь, по своей сути, есть маленький завод, причем самый первый в своем роде в России. Потом думаю мануфактуру по извлечению крахмала из картофеля там же поставить, опять же, железных приспособ в ней будет всяческих много. Мастерскую по ремонту карет и изготовлению новых хочу отстроить, протезы можно делать, да много еще всяких планов. Вот Потап с Карпычем уже берутся за них понемногу, я им чертежи всякие и книги там оставил.

– И ты не хотеть, чтобы я заниматься новый дело, а всю жизнь только ковать казацкий и крестьянский коней у вот этот речка Буг, да? – Курт обиженно надул губы. – Я думать, ты есть мой друг, но я сильно ошибаться.

– Да друг я тебе, друг, – обнял немца Егоров. – Просто не знаю, как ты отнесешься к этой идее такого дальнего и хлопотного переезда. Туда, в самую глубь России, ты ведь свои железки и инструменты точно уже не сможешь утащить. А так, пожалуйста, земля моя, и никто тебя оттуда не сгонит. Все нужные бумаги для проживания я тебе, как подданному Российской империи, причем геройски воевавшему за нее, с прошением к уездным властям вот прямо вместе с тобою и отправлю. Впрягайся там с Зубовым и Елкиным в работу, а прибыль мы будем вместе по-честному делить. Чай уж сговоримся безо всяких обид. Ну как, по рукам?

– По рукам! – с готовностью протянул свою Шмидт. – Я хотеть ехать в этот Козельский уезд! А весь свой железо отдать Василий и Афанасий. Они теперь есть умелый мастер и много от меня уже научиться. Все, что мне нужно, я купить уже там, на месте, в Россия.

– Ну и отлично, друг, – согласился с его доводами Лешка. – Только пообещай мне помочь сначала в одном деле, как раз, кстати, по твоей части, и пожалуйста – можешь сразу же ехать.

– Мальчики, проходите и присаживайтесь, у нас все уже давно накрыто! – позвала всех своих гостей хозяйка.

За большим столом, выставленным в тенистой беседке под виноградными листьями, собралась вся большая семья Милорадовичей и приглашенные. Алексей сел рядом с Куртом, и они еще несколько минут, пока накладывали горячее и разливали напитки, вели беседу. В основном все было уже определено, и оставались только лишь мелкие детали по построению механической мастерской и прочих сооружений в Егорьевском.

Именинница сидела во главе стола рядом с матерью и старшим братом. Рядом, к ней поближе, подсел и Бестужев. Он громко и увлеченно рассказывал девушке что-то веселое. Катарина, прикрыв платком личико, смеялась. Опять что-то укололо душу Егорову, и он постарался переключиться.

– Срећан ти рођендан девојко моја! Буди срецна! Нека вам је све у реду! (С днем рождения тебя, моя девочка! Будь счастлива! Пусть все у тебя будет хорошо!) – Йована вытерла платком выступившие слезы.

– С днем рождения! – закричали хором все гости.