Вот она! Изгибистая петля дороги обходила овраг и сближалась с поросшим лесом склоном холма. Здесь-то и было самое удобное место для засады. Оно запомнилось Алексею ещё на том первом дальнем выходе и отложилось заботливо в его памяти.

— Все унтера и капрал Лужин, ко мне!

Через пару минут он расчерчивал перед своими командирами простейшую схему засады.

— Первый плутонг Андреянова, вы бьете южный хвост колонны. Четвёртый Зотова, на вас её голова на севере этой дорожной петли. Первая ваша задача — застопорить её перед нами и не дать вырваться из ловушки! Удачно деревьями здесь дорогу не завалить, поэтому выбивайте лошадей на первых и на последних передках или на орудиях и уже только потом разите живую силу турок.

Алексей перечеркнул у дорожной петли два крайних хвоста.

— Третий и четвёртый плутонги Кузьмы и Емельяна выбивают первым своим залпом все цели без промахов и сразу же бросаются в штыки, — и он кружком обвёл середину нарисованной петли. — У нас у каждого сейчас по два пистоля уже при себе, все ими разжились за время последних боёв. Вот и бейте из них турок в упор, как только сблизитесь. А потом уже докалывайте остатки штыками.

— От каждого отделения на месте остаётся один самый меткий стрелок со штуцером. Их дело — вместе с нашей парой оружейников вести сверху точный огонь по всем тем, кто будет внизу сопротивляться, — и Лёшка нарисовал несколько схематичных стрелочек, идущих к дороге с холма. — И вот ещё что: гренады не применять никому и ни в коем случае, это приказ! Пока что про них и вовсе даже забудьте! Зацепите ненароком какой-нибудь зарядный предок — его боезапас так потом рванёт, что никому мало не покажется! И самое главное: до сигнала никто из кустов не высовывается, всем схорониться и сидеть тихо! Про беслы я ещё в крепости всех лично предупредил, чтобы ни у одного рука не дрогнула, иначе всё дело нам здесь загубите! Тем сигналом будет свист. Вон, Фёдор у нас громче соловья заливается.

— Или кота мартовского, — вставил Гусев, и все заулыбались.

Дело было ближе к полудню. Как видно, турки особо не спешили. Сначала проскочил небольшой, в два десятка сабель дозор акынжи — иррегулярной кавалерии, затем через несколько минут — три десятка от сипахов, и уже чуть позже проскакала их целая сотня. И снова всё замерло внизу, на дороге. К этому времени к егерям вернулся тот десяток охотников, что ладили на предполагаемом пути отхода роты ловушки.

— Ваше благородие, с десяток их успели поставить! — степенно доложился Ильин Савва. — Времени, оно, конечно, мало было, но тропу мы ими всё же маненько прикрыли. Нужно будет с версту за нами с особой осторожностью идти, а то ведь и сами ненароком попадёмся.

— Добро! Молодцы охотники! — поблагодарил здоровяка-помора ротный. — Возле каждой сами встаньте на отходе, пока её наш последний заслон не перебежит. А пока распределяйтесь в цепи, маскируйтесь и готовьтесь к бою!

Время снова медленно потянулось к полудню. Наконец по дорожной петле начала проходить кавалерия. Тысяча за тысячей проследовали всадники мимо места засады, выбивая своими копытами пыль. Было слышно, как лежащий за соседним кустом Лёнька поставил курок на боевой взвод. С левого бока, с южной стороны дороги, показался большой отряд всадников в чёрных халатах и в традиционных волчьих малахаях на головах. Беслы! Лёшка сам напрягся и приник к прицелу штуцера. Первой шла передовая, дозорная сотня. Фарханг, едущий в голове, словно бы что-то почувствовал, а может быть, и действительно есть какие-то невидимые нити, связывающие между собой сильно любящих или же, наоборот, ненавидящих людей. Он повернул голову направо и, проезжая мимо засады, пристально оглядел заросший лесной склон.