На ней подсохшая штормовка с мокрыми рукавами и мокрые кеды.

Я киваю в ответ.

— Доброе утро. Что вы здесь делаете?

— Мы сначала остановились вот там, — девушка показывает рукой на берег озера, вдоль которого идет дорога. — Но ночью началась гроза и ливень. У нас палатки промокли насквозь. Вот мы и перебрались к вам под навес. Вы нас не выгоните?

Не отвечая ей, я беру ведро, которое стоит рядом с баней, и иду к озеру. Одна из свежеосмоленных лодок качается на воде — ее длинная цепь натянута до предела. На корме лодки, спиной ко мне сидит Глеб и ловит рыбу. Услышав мои шаги, он оборачивается.

Мне даже не нужно ничего говорить — парень все читает в моем взгляде.

— А что такое? — с вызовом спрашивает Глеб. — Уже и рыбу половить нельзя? Замок на лодке я не трогал, только столкнул ее на воду, и все.

— Ты старший в вашей группе? — интересуюсь я.

— Да.

— Кто вам разрешил взять чужие дрова и развести костер рядом с домом?

— А тебе жалко, что ли? Мы все промокли, девчонки замерзли. Что, нам надо было под дождем сидеть?

Он бросает удочку и поднимается на ноги. Лодку ведет в сторону. Не ожидавший этого Глеб взмахивает руками и чуть не падает в озеро.

— Вот черт!

Он хватается рукой за борт и зло смотрит на меня.

По упрямому взгляду парня я вижу, что разговаривать с ним бессмысленно. Он без спроса взял чужую лодку, развел огонь возле чужого дома. И при этом совершенно не чувствует себя виноватым.

— Не забудь вытащить лодку на берег, — говорю я Глебу.

Зачерпываю ведро воды и иду обратно к костру.

— А она твоя, что ли? — запоздало кричит Глеб мне в спину.

Я не отвечаю. Под настороженными взглядами туристов снимаю с огня чайник и отставляю его в сторону. Потом заливаю костер водой.

Угли шипят, в воздух поднимаются клубы горячего пара и пепел.

— Просто у вас здесь дрова сухие были, — виновато объясняет второй парень. — А в лесу все вымокло.

Две девушки смотрят в сторону. Только Вера глядит прямо на меня — как будто ждет, что я начну на них кричать и ругаться.

Вместо этого я отношу ведро в баню. Беру лопату и начинаю закапывать кострище.

— Давайте, я — говорит парень. — Я же костер развел.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я.

— Дима.

Он белобрысый, с тощей шеей — не то, что Глеб. И глядит немного по-птичьи — наклонив голову на бок.

Я перевожу взгляд на девушек.

— А вы у нас кто?

— Анюта, Лена, — хором говорят они.

Я отдаю Диме лопату. Он стал закапывает костер — неумело, но старательно.

— Идемте в дом, — говорю я девушкам. — Напою вас чаем.

И киваю Диме.

— Ты тоже приходи, как закончишь.

С берега слышится скрежет — Глеб вытаскивает лодку на дощатый причал, скребя смоленым днищем по доскам.

Я с досадой думаю, что эту лодку придется смолить заново.

Глава 4

В доме я растапливаю печку. Разжигаю примус и ставлю на него чайник. А сам пока иду за рюкзаками туристов. Вытряхиваю из них скомканные палатки — ткань намокла и стала неподъемной.

Как они их только дотащили?

Вешать палатки не на что — никакая бельевая веревка не выдержит такую тяжесть. Поэтому я просто расстилаю их под навесом. Пусть сохнут так.

Глеб подходит и останавливается в нескольких шагах от меня.

— Вы почему копаетесь в наших вещах?

— Потому что мокрое надо сушить, — спокойно объясняю я.

Забираю из машины свой рюкзак и ружье и ухожу в дом, не пригласив парня.