Дверь захлопнулась. Сэр Эрвин остался один–одинёшенек.

Что–то неярко блеснуло, заставив Гарри насторожиться. Он вовремя повернулся и успел поймать сэра Эрвина за руку, которую тот занёс в смертельном ударе. С ножом, тонким и беспощадным…

Гарри сжал руку противника и вывернул из неё нож. Теперь сэр Эрвин сражался яростнее: страх придал ему силы, но Гарри, закалённый годами военных походов, был готов к подобному напору. Праздная жизнь сэра Эрвина не оставила последнему ни единого шанса на победу.

– Нож в спину, вот как? – рыкнул Гарри и, скрутив противнику руку, с отвращением отпихнул его от себя. – Скотина. Но нож этот мне ещё может пригодиться. – Он метнул его недалеко от себя и тот глубоко вошёл в газон.

– Хватайте его, вы, трусы, он безоружен, – закричал сэр Эрвин в сторону закрытых дверей дома. Двери не открылись. Лишь колыхание занавесок в оконных проёмах говорило о том, что за поединком по–прежнему наблюдают.

Довольно. Гарри схватил противника за отвороты сюртука, чувствуя, как возросло его отвращение.

– О трусости заговорил, – прорычал он. – На чём же мы остановились? Ах, да, давай–ка поговорим о женщинах…

Сэр Эрвин прищурился:

– О женщинах? Если к вам прибежала какая–то маленькая шлюшка со своими бреднями, она врёт, – неистовствовал он. – Эти потаскушки вечно норовят женить меня на себе. Я же состоятельный человек.

– Речь идёт о леди.

Сэр Эрвин сначала ошарашено глядел на Гарри, потом, придя в себя, попытался его отпихнуть.

– Тогда вы не на того напали. Я привык иметь дело с потаскушками, теми, что сами на меня вешаются.

– Забавно, я слышал, что некоторым пришлось отбиваться от вас.

– Некоторым женщинам нравится грубое обращение, – скривил Клендиннинг губы. – Они просто не любят в этом признаваться. Стесняются, – насмешливо добавил он.

Зубы сэра Эрвина были очень ровными и одинаковыми. «Как у крысы», – подумал Гарри, которого прямо–таки воротило от этого человека.

– Обоюдное удовольствие. Разве это предосудительно?

– А тебе самому нравится грубое обращение? – вкрадчиво поинтересовался Гарри.

– Иногда, – осторожно ответил тот и резко выкинул вперёд колено, пытаясь попасть Гарри в пах.

Гарри отразил удар бёдром.

– Нравится, когда им приходится отбиваться, верно?

В ответ сэр Эрвин плюнул в него и, когда Гарри резко откинул голову, попытался выдавить ему глаза.

Увернувшись от когтистых пальцев, Гарри зарядил сэру Эрвину кулаком по зубам.

– Бороться, говоришь, тебе нравится, – неторопливо проговорил он. – Ну, вот тебе, наслаждайся.

Сэр Эрвин, сплёвывая зуб и страшно бранясь, закрутился словно свинья на вертеле, стараясь высвободиться.

– Ты же сказал, что любишь грубое обращение. Разонравилось уже?

– Прекратите, – прохрипел сэр Эрвин. – Кем бы она ни была, я заплачу.

– Чепуха, это бесплатно. – Гарри отвесил ему очередного тумака. – Ты говорил, тебе нравится, когда они дерутся. Вот я и дерусь. Весело, правда? Обоюдное удовольствие. Мне уж точно нравится. – Он схватил сэра Эрвина за горло. – А теперь о кастрации… где же наш нож?

Сэр Эрвин рычал и брыкался, вцепившись толстыми пальцами в запястья Гарри.

– Остановись, глупец, ты не можешь его убить!

Гарри не сразу понял, кто кричал, настолько ярость поглотила его. Чёрт побери, он едва не исполнил свою угрозу, чувствовал, что действительно способен кастрировать этого человека. Чтобы оставить слизняка жить…

Но это был Гэйб, который, словно сумасшедший, ворвался в ворота и кричал во всю глотку.