— Почему же здесь одни зеркала?

— Когда-то здесь повсюду были разложены подушки, из которых легко соорудить роскошное ложе. — Отец пересказывал Джеймсу эти легенды так убедительно, что они запоминались как вполне реальные события…

— Но зеркала, Джеймс, зачем они?

— Затем, что у нее была потребность видеть свое отражение. — Он произнес эту фразу, а сам думал: что будет теперь, когда» они остались наедине? Ему следовало раньше сообразить, что в башне у нее разгорится любопытство. — Дело в том, что эта леди понесла тяжелую утрату.

— Утрата заставляла ее смотреться в зеркала? — Селина расхаживала по комнате и в голубых лучах казалась Джеймсу каким-то неземным существом, сотканным из сияния и теней.

— Смотреться в зеркала ей было необходимо, чтобы вернуть уверенность в себе.

— А зачем ей надо было обязательно возвращать себе уверенность?

— Она отдалась одному мужчине, — сказал он спокойно и протянул вперед руку, чтобы коснуться щеки Селины. — Этот человек уверял, что любит ее и будет просить ее руки.

— Что же произошло потом, Джеймс?

Селина смотрела прямо в глаза собственному отражению. Так легко и просто было протянуть руку и погладить тыльной стороной пальцев ее нежную шею, потом плечо и ниже — до края оборок у выреза воротника. Это притворно скромное подобие кружевной косынки на ее груди вызывало у Джеймса страстное любовное желание. Эта девушка вполне созрела, размышлял Джеймс, она готова стать всем, что может пожелать настоящий мужчина. Он оторвался от стены и встал за спиной Селины. Их глаза встретились в отражении зеркала.

— Я привел тебя сюда не для того, чтобы пересказывать старинные предания. — Нет, не следует спешить с прикосновениями, надо продлить прелесть наблюдения, ожидания, предвкушения…

— Но мне так хотелось бы услышать, чем закончилась эта история.

— Ты это еще услышишь, — пообещал он. — Однако с рассказом можно повременить, нас ждут собственные дела. — Она закрыла глаза, а Джеймс принялся изучать ее лицо: было видно, как сильные чувства пробуждающейся страсти отражаются на его нежных чертах. — Ты очень молода, Селина. Может быть, слишком молода для тех решений, которые будешь вскоре вынуждена принимать.

— Решений? — Ресницы у нее медленно, словно в полусне, распахнулись, и она пристально посмотрела на него в зеркальном отражении. В ее глазах он смог прочитать выражение полного доверия и… любовного желания. Очень мягким движением Джеймс сомкнул руки вокруг ее плеч, прижался грудью к ее спине.

— Все подталкивает теперь тебя к тому, чтобы ты приняла эти решения, Селина. — Он провел большим пальцем по ее щеке и шее, приподнял ее подбородок. — И от них, этих решений, будет зависеть вся твоя дальнейшая жизнь.

Селина доверчиво прижалась спиной к его груди.

— Они хотят, чтобы я вышла замуж за Летчуиза, — сказала она сдавленным голосом, полным напряжения.

— Юной особе не следует решать в спешке такие вопросы. Ей должны дать время подумать.

— Я не хочу об этом думать, я выйду замуж только по любви!

Распрямив пальцы, Джеймс подсунул их под кружева корсажа. Прикосновение к шелковистой, словно атласной коже ее груди вызвало ощущение одновременно знакомое и по-новому сладостное, пьянящее. Он попытался втянуть живот, чтобы умерить пыл своего тела, но не смог ничего поделать с нарастающим пульсирующим давлением в своих… жилах.

— По любви?.