― Я изгой. И это ясно даже дураку.

― Значит, я тоже изгой.

― Ты хочешь, чтобы над тобой начали издеваться? ― кривлюсь я.

―  Почему  тебя  это  так  волнует?  ―  улыбается  Ангел,  и  я  не  успеваю  обидеться,  как

улыбка меркнет на его лице. ― А если серьезно, то я сам буду решать, с кем общаться, а с кем

нет. Мне гораздо приятнее разговаривать с тобой и с Егором, чем с ними.

Я собираюсь сказать, но мимо проходит Астафьев со своей свитой, среди которых есть и

Камилла,  и  как  бы  невзначай  толкает  в  плечо  Ангела,  что  тот  пошатывается  назад,  но

удерживает равновесие.

23

― О чем я тебе и говорю, ― вздыхаю я и смотрю вслед ребятам, которые громко смеются.

―  Они  замучают  тебя  так  же,  как…  меня.  И  Егора.  Ты  либо  с  ними,  либо  против  них.  Если

против, то лучше тебе сразу поменять школу.

― Тогда почему ты не поменяешь? ― спрашивает Ангел.

Я  поджимаю  губы  и  пораженчески  опускаю  голову.  Потому  что  мои  родители  меня  не

поймут, если я скажу, что одноклассники меня ненавидят. Они обвинят меня в неспособности

общаться со сверстниками и скажут попытаться пойти им навстречу, сделать так, чтобы меня

полюбили, стать такой, чтобы меня начали воспринимать, как свою.

Но я не буду этого делать. Не буду общаться с теми людьми, которые открыто презирают

меня, и я испытываю к ним ответные чувства. Я не буду улыбаться им, при этом ненавидя. Я не

буду притворно милой с ними. Никогда.

Но всего этого я не могу сказать Ангелу.

― Пока, ― вместо всего говорю я и иду дальше, не дожидаясь его ответа.

Я  возвращаюсь  домой  в  плохом  настроении.  Все  идет  не  так,  как  должно  идти.  Почему

моя жизнь терпит изменения? Ведь мне хорошо, когда все на своих местах. Но сейчас... сейчас

мир вокруг становится другим, как и я. Я чувствую в себе какое-то непонятное и совершенно

новое чувство, когда в нашем классе появился парень со странным именем.

Я не хочу думать обо всем том, что связывает меня со школой. Я переодеваюсь, достаю

велосипед и еду на озеро.

Этот  день  теплый,  хотя  через  неделю  наступит  октябрь.  Прохлада,  исходящая  от  воды,

успокаивает кожный зуд на нервной почве, и мне удается забыться. Я выкидываю все плохое из

своей  головы  и  погружаюсь  в  своеобразный  транс.  Я  чувствую,  как  расслабляется  каждая

клеточка моего тела. И я улыбаюсь, потому что ощущаю, что свобода духа совсем близко.

Мне  хочется,  чтобы  время  замерло,  как  и  все  в  этом  мире,  и  я  навечно  смогу  остаться

здесь.  Но  нет.  Все  всегда  нужно  усложнять.  Я  вынуждена  возвращаться  домой,  когда  мама

звонит и спрашивает, где я. Я так и не отвечаю, обещая, что буду через полчаса. Лучше ей не

знать, где я пропадаю большую часть своего свободного времени. Тогда она меня точно убьет и

начнет читать нотации о том, что мне нужно чаще бывать на людях и разговаривать, хоть с кем-

нибудь.

Когда  я  захожу  домой,  то  слышу  удивительную  тишину.  Никто  не  кричит,  не  спорит…

Странно.