Пратт вышел из дома, когда стемнело. Он стоял под фонарем, и Босх заметил, что на нем другая одежда. Теперь он был в джинсах и темном пуловере. Смена Праттом одежды навела Босха на мысль, что любовная связь его босса с женщиной из отдела кадров, пожалуй, нечто большее, чем случайное развлечение. Он даже держал у нее в доме свои вещи.

Пратт еще раз окинул взглядом оба конца улицы, при этом его глаза несколько дольше задержались на южной стороне, где ранее стоял привлекший его внимание «форд». Видимо, удовлетворенный отсутствием подозрительного автомобиля, Пратт подошел к своему «коммандеру» и вскоре отъехал от обочины. Он тоже сделал U-образный поворот и двинулся в южном направлении, к Вердуго-драйв. Затем свернул направо.

Босх знал: если Пратт отслеживает «хвост», то на Вердуго-драйв замедлит скорость и станет внимательно вглядываться в зеркальце заднего обзора на предмет любого транспортного средства, свернувшего с Каталина-стрит в ту же сторону. Поэтому Босх, развернувшись, проехал квартал к северу, до Кларк-авеню. Потом повернул налево и дал полный газ маломощному мотору. Миновав пять кварталов до Калифорния-стрит, свернул налево. Теперь в конце квартала он должен подъехать к Вердуго-драйв. Рискованный шаг. Может, Пратт давно уехал, но интуиция подсказывала Босху, что еще нет. Присутствие подозрительного автомобиля насторожило начальника. Значит, сейчас он будет в состоянии повышенной готовности.

Босх рассчитал правильно. В тот момент, когда он выруливал на Вердуго-драйв, прямо перед ним появился серебристый «коммандер». Он замешкался, высматривая за собой «хвост». Босх дал ему отъехать подальше, затем повернул и двинулся следом.

После своих первоначальных усилий отделаться от «хвоста» Пратт больше не предпринимал никаких уловок. Так и оставаясь на Вердуго-драйв, он въехал в Северный Голливуд, затем свернул к югу, на Кауэнга-Пасс. Босх почти потерял его на повороте, но оказалось, что Пратт миновал перекресток на красный свет. Теперь было ясно, что Пратт держит путь не к дому; Босх знал, что начальник живет в противоположной стороне.

Пратт направился в сторону Голливуда, и Босх предположил, что он просто собирается присоединиться к остальным детективам в баре «Нэтс». Но на полпути через Кауэнга-Пасс Пратт свернул вправо, на Вудро-Вильсон-драйв, и Босх почувствовал, как его пульс подскочил. Теперь Пратт ехал не иначе как прямо к дому Босха.

Вудро-Вильсон-драйв, извиваясь, взбегала по склону хребта Санта-Моника, делая одну глубокую петлю за другой. Тихая, уединенная улица, и единственный способ незаметно следовать по ней за каким-то транспортным средством – ехать с выключенными фарами, держась позади стоп-сигналов идущей впереди машины.

Босх жил на Вудро-Вильсон-драйв более пятнадцати лет и мог бы вести здесь автомобиль в полусонном состоянии. Что ему и приходилось делать в экстренных случаях. Но сидеть на «хвосте» у Пратта, опытного полицейского, остерегающегося слежки, представляло особую сложность. Босх пользовался тормозами как можно реже и старался отставать. Это означало, что время от времени он терял из виду задние огни передней машины, но надолго – ни разу.

Когда от собственного дома его отделяло короткое расстояние, Босх начал притормаживать, двигаясь по инерции, и взятая напрокат машина наконец медленно остановилась, не дотянув до последнего поворота. Босх вышел, тихо закрыл дверцу и торопливо пустился вверх по своей улице к конечному повороту перед домом. Он держался вплотную к живой изгороди, отделявшей от дороги дом и студию известного художника, который жил в том же квартале.