— Почему ты не сделаешь их другими, как сделала меня?

— Тогда их сторонники перестанут видеть в них вождей.

Люди потому и следуют за ними, что они отражают взгляды своих приверженцев. Давайте-ка выйдем в сад и подышим свежим воздухом.

Когда они с Пробным Камнем подъехали к дому Ро, все еще было хорошо. Это случилось как раз в ту минуту, когда вышли Раэль и Никлин. Подвижник-маршал отвел Талабана в сторону.

— Будь осторожен с тем, что говоришь и думаешь, Талабан.

Она очень сильна и, кажется, способна читать чужие мысли.

— Ей по-прежнему грозит смертный приговор?

— Нет. В Совете у нас перемены. Будь там вечером, в девятнадцатом часу. Ты заменишь подвижника Ро.

— Ас ним что стряслось?

— Она его околдовала, Талабан. Смотри, как бы и с тобой не случилось того же. — И подвижник»— маршал зашагал к своему экипажу.

В доме Талабана и Пробного Камня встретил сам хозяин.

Талабан никогда еще не видел его таким спокойным и дружелюбным.

— Добро пожаловать, друзья мои. Идемте, дама ждет.

Женщина сидела на диване в садовой комнате. Талабан встретился с ней взглядом и дрогнул. Бархатные карие глаза с желтыми искорками, длинные темные волосы, золотистая кожа.

Он смотрел на всю эту красоту, и мысли у него путались.

— Здравствуй, Талабан, — сказала она.

— Талабан, — пробормотал он совершенно невпопад — ведь она уже знала его имя. Шагнув к ней, он споткнулся о ковер и чуть не упал.

— Рада видеть тебя снова. Пробный Камень, — улыбнулась она.

Анаджо молча поклонился в ответ.

Ее улыбка пронзила Талабана, словно копье. Вот оно, началось, подумал он. Раэль предупреждал. Околдовывает!

— Зачем вы хотели… зачем вы послали за нами? — промямлил он и сам на себя разозлился. Ни разу прежде он не был таким косноязычным и чувствовал себя полным дураком.

— Меня зовут Софарита, и нам необходимо было встретиться. Мы оба говорили с Одноглазым Лисом и оба знаем, что жестокий враг должен быть побежден. — Она рассказала ему об Алмее, живом кристалле, описала ужасы, ожидающие мир в случае победы алмеков, и передала свой разговор с Раэлем и Межаной. Капитан пытался сосредоточиться, но мысли его по-прежнему блуждали. Как красиво очерчены ее шея и плечи — и как мило шевелятся губы, полные, мягкие и блестящие…

— Ты не в себе, капитан? — внезапно спросила она.

— Я? Нет, все хорошо. Вы хотите околдовать меня, госпожа?

— Если я это и делаю, то ненамеренно, — холодно отрезала она.

Пробный Камень хмыкнул, и этот звук отрезвил Талабана, точно ключевая вода.

— Обычно я не столь глуп. Прошу меня извинить.

— Тебе не за что извиняться, Талабан. Но скажи: разве подобный поворот событий не удивляет тебя? Какого ты мнения о новом союзе с вагарами?

— Сам не знаю, — искренне ответил он. — Уж слишком неожиданно это произошло. — Он посмотрел ей в глаза и порадовался тому, что это не нарушило ясность его мысли. — Когда море затопило Параполис, наш конец сделался вопросом времени, и теперь это время, похоже, вышло.

— Тебя это печалит?

— Нет, — ответил он и с удивлением понял, что это правда.

— Хорошо. Но большинство аватаров, боюсь, не согласятся с тобой. Когда кристаллы перестанут питаться человеческими жизнями, с вашим бессмертием будет покончено. Вы начнете стариться, как все прочие люди.

— Нет, если Ану достроит свою пирамиду.