— Все своим чередом, мой повелитель. Думай только о наиглавнейшей задаче и отдавай ей все свое внимание. Для страстей и для действий еще будет время, но думать следует всегда. Что известно нам о враге?

— Они смертельно опасны и служат злу, — незамедлительно ответил Аммон.

— А еще?

Аммон задумался, но ответа не нашел.

— Скажи сам, советник.

— Они пришли не завоевывать, а убивать. Если бы они хотели покорить наш город, то назначили бы контрибуцию, поставили своих старейшин и объявили новые законы. Вместо этого они просто убивают жителей. Им это необходимо — не знаю уж, по какой причине. Весь вопрос в том, кого они решили истребить — только нас или другие народы тоже? Воюют ли они, например, с аватарами? Взяты ли аватарские города? Прежде чем приступать к действиям, мы должны знать истинные размеры вторжения.

— Ты прав, но эти вопросы придется отложить на другой день. Если уж речь о главном, то тебе прежде всего нужно отдохнуть. Поешь хлеба и поспи.

— Надо идти дальше, государь, — возразил старик.

— Пойдем, но сначала ты поспишь.

Анвар вздохнул и сознался с улыбкой:

— Я и правда устал. — Он вернулся в пещеру и лег.

Аммон взглянул на небо.

— Я никогда не был полностью убежден в существовании высшего существа, — прошептал он. — Самое время убедить меня в этом.

— Не хочешь ли хлеба, государь? — окликнул его горшечник.

Аммон отломил горбушку и сел, сделав Садау знак сесть рядом.

— Как звали женщину, которую ты приводил? — спросил царь.

— Рула, повелитель.

— Веришь ли ты в Великого Бога?

— Конечно.

— Тогда помолись за нее. Я видел ее с детьми среди убитых.

Садау сморщился, и у него закапали слезы, — Извини, человечек, — сказал царь, — но мне сдается, что я снова спас тебе жизнь. Останься ты дома, тебя убили бы вместе с ними.

— Зачем это нужно — убивать детей? — спросил Садау. — Какая им польза от такого злодеяния?

— На это я не могу ответить, но сделаю все, чтобы отомстить.

— Мертвые от этого не воскреснут, — сказал Садау и ушел в пещеру.

— Верно, не воскреснут, — тихо согласился Аммон.

Аммон слышал о собаках северных племен, которые выслеживают беглецов по запаху одежды, которую те носили. Но этот зверь не был собакой.

Он стоял смирно, посверкивая круглыми глазами, и не делал враждебных движений. Аммон ткнул спящего Анвара носком сапога. Старик, кряхтя, проснулся, увидел зверя и затих. Аммон знал, что следом за этой тварью придут солдаты, и эта мысль наполняла его муторным отчаянием. Анвар оказался прав — надо было идти дальше. Вряд ли он теперь сможет отомстить убийцам. Горшечник проснулся и завопил. От эха, разнесшегося по пещере, Аммон подскочил, но зверь так и не двинулся с места.

— По крайней мере он хорошо вышколен, — сказал царь, стараясь говорить спокойно.

Садау повалился ничком, закрыв голову руками. Анвар со вздохом поднялся на ноги.

— Не к добру он сюда явился, государь, — сказал он, стараясь говорить столь же спокойно, что плохо ему удавалось.

Снаружи послышались шаги людей, поднимающихся к пещере. Крал отступил, и вошли четверо. На одном был золотой панцирь и шлем с перьями, другие были простые солдаты с огневыми дубинками.

— Ты Аммон, — сказал офицер, подходя к царю.