Молодая женщина, наделенная поразительным даром, была готова помочь нам, а мы за это осудили ее на смерть. Хуже того: если бы в Совет ее привел Никлин, я бы тоже высказался за ее казнь. Какими же мы стали мелочными!

— Это и меня угнетает, Ро, но сейчас не время сокрушаться. Золотые корабли будут здесь на рассвете. Пора составлять планы и отдавать приказы.

Они проговорили почти всю ночь, а потом Раэль послал за самыми надежными своими офицерами и приказал им собрать войска.

Первый золотой корабль показался вдали через несколько минут после восхода солнца. Даже на большом расстоянии он поражал своими размерами. Раэль и Ро благодаря Софарите уже имели случай видеть его, но другим сделалось явно не по себе.

Никлин прищурился, толстяка Капришана прошиб пот. Огромный корабль бороздил море, сверкая на утреннем солнце. За ним следовали другие суда, построившись в боевой порядок. Раэль насчитал двадцать четыре корабля. На подходе к берегу они разделились, и восемь кораблей медленно двинулись вверх по реке между Эгару и Пагару. Еще восемь отплыли на юг, а восемь последних спокойно остановились на рейде — только головной подошел к самому причалу. Он навис над встречающими, подавляя их своей вышиной. Десятифунтовая надстройка медленно опустилась на каменный причал, образовав широкие закругленные сходни.

Наверху показался высокий меднокожий человек в панцире из золотых обручей. Его шлем украшали золотые перья, на запястьях и бицепсах сверкали золотые браслеты, на шее — золотой обод. Наряд завершала короткая юбка из красной кожи с золотым тиснением и широкий пояс с пряжкой из огромного треугольного изумруда.

Но главным, что привлекло внимание ожидающих, было его лицо цвета полированной меди, странно поблескивающее на ярком солнце, как будто его смазали жиром. На пути вниз человек остановился и не спеша огляделся. Он был безоружен и, казалось, чувствовал себя вполне свободно. Он вскинул руку — с корабля опустили еще двадцать сходней, и по ним на берег двинулись воины в черной броне и шлемах. В руках они держали что-то вроде толстых черных дубинок фута три длиной.

В тот же миг из зданий и закоулков гавани вышли пятьдесят аватарских солдат с зи-луками. Их стальные доспехи сверкали, как серебро, белые плащи трепетали на ветру. Алмек снова поднял руку — его воины остановились на сходнях.

Он зашагал к Раэлю, и аватары поразились, увидев лицо алмека вблизи. Его надбровья, скулы, подбородок казались сделанными из стекла и придавали ему нечеловеческий облик.

— Добро пожаловать в Эгару, — ровным голосом произнес подвижник-маршал. — Мы ожидали вашего прибытия с большим интересом. Не желаете ли позавтракать с нами?

— Это приглашение относится и к моим людям? — холодно осведомился алмек.

— Не думаю, — улыбнулся Раэль. — Народ, которым мы правим, очень боязлив. Будет лучше, если в здание Совета проследуем только мы с вами, как добрые друзья — такое количество солдат может вызвать тревогу у населения.

— Хорошо, как угодно. Я возьму только своих адъютантов.

— Сделайте одолжение.

Повинуясь властному жесту своего предводителя, алмекские солдаты развернулись и двинулись обратно на корабль. Все сходни, кроме одних, подняли. По этому последнему трапу сошли трое офицеров, а затем убрали и его.

У офицеров, тоже меднокожих, лица были, однако, вполне человеческие — карие глаза, резкие черты. Держались они холодно и надменно.

Раэль проводил их к экипажу, и они отправились через весь город к зданию Совета. Раэль ехал с ними, но пришельцы не вступали в разговор и не интересовались окружающим. Они сидели прямо, с непроницаемыми лицами.

Заняв предложенные им места в Зале Совета, они отказались от еды и питья и стали ждать, что скажет Раэль.