Изменить размер шрифта - +
  Франко скопировал Гитлера,  несколько
модифицировав практику его  государственной  машины  с  учетом  испанского
национального характера: чтобы отвлечь народ от реальных проблем, во  всем
обвиняли коммунистов и русских.  Зато празднества теперь  были  невероятно
пышны  и  продолжительны,  готовились  к  ним  загодя,  нагнетая  ажиотаж;
всячески культивировали футбол,  готовили  страну  к  матчам,  особенно  с
командами Латинской Америки, словно к  сражению,  отвлекая  таким  образом
внимание людей от проблем, которые душили Испанию; тех, кто не  поддавался
такого рода обработке, сажали в концентрационные лагеря; разжигали страсти
вокруг тех или  иных  фламенко';  коррида  сделалась,  особенно  благодаря
стараниям профсоюзной газеты "Пуэбло" и еженедельника "Семана", прямо-таки
неким  священным  днем:  пятница  и  суббота  -  ожидание,  воскресенье  -
таинство, понедельник и вторник - обсуждение прошедшего боя, а, глядишь, в
среду какой-нибудь футбол, вот и прошла неделя  -  и  так  год  за  годом,
ничего, катилось.  При этом абсолютная закрытость границ, не  столько  для
иностранцев, как у Гитлера, сколько для  своих:  чтобы  получить  визу  на
выезд во Францию, надо было тратить многие месяцы на  ожидание,  заполнять
десятки опросных листов, проходить сотни проверок. С моими-то документами,
- усмехнулся Штирлиц, - я бы не выдержал и одной...  А французы? Соверши я
чудо - переход испанской  границы,  французы  должны  были  поверить  мне?
"Почему же не вернулись  раньше?"  "Почему  не  написали  в  Москву"?  Как
ответить людям, живущим в демократическом обществе? Они  ведь  не  поймут,
что в е р н у т ь с я из фашизма не просто; написать - нельзя, перехватят,
особенно если на конверте будет  стоять  слово  "Москва".  А  разве  бы  я
поверил на их месте? Нет, конечно.  Человек  с  никарагуанским  паспортом,
нелегально  перешедший  границу,  говорит,  что  он  полковник   советской
разведки, и  это  спустя  полтора  года  после  окончания  войны...  Этика
взаимоотношений между погранзаставами заставила бы французов передать меня
испанцам - слишком уж невероятна моя история...  Да и я - поставь себя  на
место моего Центра - долго  бы  думал,  признавать  меня  своим  или  нет,
особенно после того, как Роумэну передали отпечатки моих пальцев в связи с
делом об убийстве Дагмар Фрайтаг и бедняги Рубенау...

_______________

     ' Ф л а м е н к о (исп.) - исполнители танцев и песен.


     Только в Рио я могу прийти в наше посольство, -  сказал  он  себе.  -
Риск сведен до минимума.  Даже если вход в посольство  охраняют  -  а  его
наверняка охраняют, - у меня теперь в кармане  надежный  паспорт,  который
дал Роумэн: "Я обращаюсь к русским за визой".  Там я в безопасности, там я
спасен, и случится это через шестнадцать часов, если аэроплан не попадет в
грозу и молния не ударит по крылу, не откажут два  мотора  и  не  случится
самозагорания проводки, сокрытой - для максимального комфорта - под мягкой
кожей обивки фюзеляжа.
Быстрый переход