Изменить размер шрифта - +
  Бедненькая,  сколько  ей
пришлось перенести в жизни!"
     - Все хорошо, человечек, - повторил  Роумэн.  -  Ну-ка,  посмотри  на
меня.
     - Нет. Дай мне побыть так.
     - Ты не хочешь, чтобы я видел, как ты плачешь?
     - Я не плачу.
     - Маленькая, нас рядом на кухне пишут на пленку, так что, пожалуйста,
погляди на меня и ответь: с тобой все в порядке?
     Она подняла на него глаза, и в них было столько страдания и  надежды,
что у Роумэна снова перехватило горло.
     - Ты  в с е  знаешь про меня? - спросила она.
     - Да.
     - Ты знаешь, что я работала на них?
     - Да.
     - И ты захотел, чтобы я вернулась к тебе?
     - Да.
     - И ты знаешь,  к а к  я работала на них?
     - Знаю.
     - И ты не хочешь прогнать меня?
     - Я хочу, чтобы ты всегда была со мной.
     - Ты будешь жалеть об этом.
     - Я не буду жалеть об этом.
     - Будешь.
     Он поцеловал ее в лоб, в  кончик  носа,  легко  коснулся  пересохшими
губами  мокрых  щек,  прикоснулся  к  ее  губам,  таким  же  пересохшим  и
потрескавшимся, легонько отстранил ее от себя, но она прижалась к нему еще
теснее:
     - Можно еще минуточку?
     - Можно.
     - Ты как аккумуляторчик - я заряжаюсь подле тебя.
     - А я - от тебя.
     - Я никогда и никого не любила.
     - Ты любишь меня.
     - Нет, - сказала она чуть громче, и он удивился тому, как громко  она
эта сказала. - Просто мне с тобой  надежно.  Не  сердись,  это  правда,  и
теперь ты можешь сказать, чтобы я убиралась отсюда вон.
     - Зачем ты так?
     - Я не могу тебе врать. Вот и все.
     - Мне - нет.  Себе - да, - сказал он и снова отодвинул ее от себя, но
она, покачав головой, еще теснее прижалась к нему.
     - Еще капельку. Ладно?
     - Нет. Время, - сказал он. - Я люблю тебя.
     - Ты...  Не надо... Тебе просто... Я оказалась  для  тебя  подходящей
партнершей в посте...
     Он ударил ее по щеке, оторвал от себя, вывел на балкон, сказал, чтобы
она не смела входить в комнату,  и  отправился  на  кухню.  Гаузнер,  двое
квадратных и тот, что привез Кристу, стояли возле диктофона.
     - Как вас зовут? - обратился Роумэн к высокому, что привез Кристу.
     - У меня много имен, мистер Роумэн.  Сейчас  я  выступаю  под  именем
Пепе. Я к вашим услугам.
     - Если вы к моим услугам, то передайте вашему паршивому генералу, что
я никогда и ни при каких обстоятельствах не стану работать с Гаузнером.
     - И не надо, - вздохнул Пепе. -  Работа  -  это  всегда  добровольно,
мистер Роумэн.  В разведке ничего нельзя добиться принуждением.
Быстрый переход