|
.. - Знаете что, Джо, - сказал Роумэн, по-прежнему разглядывая Жозефину, стоявшую возле телефона в позе, которая должна будить желание, - все эти "Верди", "Осведомители", "Савонаролы" хороши для упражнений. Реальные баки может дать супербоевик, а он у меня в голове. - Вы же не станете говорить об этом без юриста, - усмехнулся Гриссар. - И правильно сделаете... Я все сопру... Нравится девочка? - Хороша. - Так берите ее себе... Я не по этой части... Меня больше привлекают мужчины с героической биографией и ранней сединой... - Увы, ничем не могу помочь, - вздохнул Роумэн. - Я этого не понимаю... - Я же вас не неволю. И пригласил вас не поэтому... Правда, мне понравились ваши реплики, в них есть нечто трагическое, то есть возвышенное над уровнем среднего мышления собирающихся в "Плазе"... Хорошо, что вы сразу все поставили на свои места, из нас делают каких-то монстров, а мы нормальные люди, такие же мужчины, но испытывающие влечение к силе, а не покорности... Что за идея? Нет, нет, просто тема... Тему можете назвать? - Могу. "Коза ностра"'. _______________ ' Американская мафия. Гриссар досадливо махнул рукой: - Это уже было... Время фильмов о буттлегерах кончилось, нужны другие песни: козни Кремля, жизнь Сталина, самоубийство Анны Павловой... - Она умерла от ангины... - И вы этому верите? Ни один художник - если он художник - не умирал от простуды. Она ушла из жизни именно тогда, когда это полагается делать балерине... - Сюжет я могу рассказать только при юристе, - повторил Роумэн. - Потому что он стоит денег. Поверьте, я отдал разведке жизнь, будь она трижды неладна. - Вы клянете жизнь? - Я кляну разведку, мою долбанную профессию... - Сколько стоит сюжет? - Три тысячи. Гриссар поднялся, отошел к стене, тронул подрамник старинной картины; что-то пискнуло и зазвенело, потом картина сползла вправо, открыв дверцу сейфа; поставив сумму цифр, Гриссар отпер дверь, достал несколько пачек долларовых купюр, пересчитал их и одну, тоненькую, положил на стол перед Роумэном: - Здесь тысяча, это хорошие деньги, а если я пойму, что вы сможете написать так, чтобы мне было интересно работать, - доплачу еще девять... Подружка Жозефины оказалась стройной, черноглазой и веснушчатой. Господи, снова вызвали мой "тип", подумал Роумэн, но ведь не Гриссар ко мне подходил и не эта самая потаскушка Жозефина, а я, мне надо раствориться в этом долбанном мире кино, чтобы понять его насквозь; не она предложила мне девку, а я попросил себе подружку; господи, неужели в этом мире действительно никому нельзя верить?! Пили до утра; Гриссар уснул на диване, шепнув Роумэну: - Идите с ними в мою спальню, пусть они уложат вас бай-бай, я не опасен и подслушивать не буду. |
