|
Да, я американец... По рождению, впрочем, немец... Я натурализовавшийся американец... Сомоса вздохнул: - Будь моя воля, я бы вздернул всех немцев... - Генерал Эйзенхауэр придерживается иной точки зрения, - заметил Роумэн. - Поскольку я возглавлял диверсионную группу в тылу рейха, он, награждая меня орденами Соединенных Штатов, сказал, что немец немцу рознь... Впрочем, никарагуанец тоже отличается от никарагуанца... Я помню, мой босс, он сейчас работает в Центральном разведывательном управлении, бросил меня с десятью мальчиками из группы "командос" на захват гитлеровских архивов... Мы там нашли занятные документы: письма одного никарагуанца великому фюреру германской нации... Сомоса, наконец, поднял глаза на Роумэна: - Как интересно... И кто же подписывал эти письма? - Они у моего приятеля, лондонского журналиста, сеньор президент... Он очень силен в испанском, да и потом у него хобби: хранит в банке подписи всех выдающихся руководителей Латинской Америки... Солано несколько растерянно посмотрел на Гуарази; тот сидел напряженно, ни один мускул на лице не дрогнул, хотя о том, что сейчас говорил Роумэн, не знал, тот не посвятил его в это; вспомнил слова Лаки Луччиано о янки; неужели Лаки, как всегда, прав? - Интересно, - повторил Сомоса, не сводя тяжелого взгляда пронзительно-черных глаз с лица Роумэна. - И что же ваш друг из Лондона намерен делать с этими письмами некоего никарагуанца? - Это зависит от меня, - ответил Роумэн. - Только от того, какой будет моя судьба... - Я хорошо гадаю по руке, - сказал диктатор. - Подойдите ко мне, я скажу, что вас ждет в будущем. Роумэн поднялся, протянул Сомосе левую руку. Тот долго, внимательно рассматривал линии его ладони, потом удивленно усмехнулся: - Вы рано осиротели и поздно женились... Совсем недавно, судя по пересечению узелков... Вы были ранены? - он поднял глаза на Роумэна. - Перенесли тяжкое увечье? Это было года три назад? Видимо, во время войны? - Четыре года назад, - кивнул Роумэн, - верно... - Хорошая ладонь, - заметил Сомоса. - Будете долго жить, если не наделаете глупостей... Характер у вас вздорный. - Значит, именно такой характер был угоден богу, если он наградил им меня... Сомоса ждал, что Роумэн вернется за стол, но тот полез в карман куртки; Сомоса чуть тронул ногой стол, его кресло стремительно откатилось в сторону, а из-за занавесок вышли трое гвардейцев с пистолетами в руках. Роумэн удивился: - Ваше превосходительство, нас обыскали в приемной... - Что за безобразие! - Сомоса возмутился. |
