Неожиданно посторонний звук послышался со скамейки: Рейвен не могла удержаться от слез и всхлипнула. Шон ответил тем, что направил клинок прямо ей в грудь.

– Оставь ее! – крикнул Келл. – Здесь перед тобой я! Тот, кто осознает свою прошлую вину и хочет помочь тебе теперь.

– Помочь, дорогой брат? Чем? Упрятав меня в тюрьму?

– Нет, спасти от тюрьмы, поместив в больницу.

– Запереть там на всю оставшуюся жизнь?

– Ты не можешь быть на свободе при твоем стремлении убивать.

– Ты прав, Келл. Останови меня. Для этого есть только один путь. – Движением головы он указал на другой конец скамейки, где лежала еще одна рапира. – Узнаешь? – крикнул он. – Эта и та, что у меня в руке, дуэльные клинки дорогого дяди Уильяма.

– Ты хочешь сразиться со мной, Шон? Но у тебя почти нет опыта. Я не хочу драться с тобой.

– У тебя нет выбора, брат. – Шон кивнул в сторону Рейвен. – Если не согласишься, я проткну ей горло!

– Хорошо, – сквозь стиснутые зубы проговорил Келл. – Будь по твоему.

Шон наклонился к скамье, чтобы взять лежащую там рапиру, но, прежде чем он сделал это, Рейвен вскочила со своего места и связанными руками ударила его в плечо. Она хотела опрокинуть Шона на землю и таким образом дать возможность Келлу обезоружить его. Однако Шон успел отступить и ответным ударом сбил ее с ног, не выпуская из рук оружие.

Келл бросился вперед, но тут же остановился, увидев, что его брат нацелил клинок в грудь лежащей на спине Рейвен.

– Убери оружие, щенок! Или я убью тебя!

– Этого я и хочу, дорогой брат, – издевательским тоном проговорил Шон. – Но перед этим ничего не имею против того, чтобы забрать с собой твою верную супругу. Что касается меня, которому ты всю жизнь помогал, то прошу помочь в последний раз… Возьми рапиру и помоги мне умереть, черт тебя возьми!

Келл сделал то, о чем его просили: оружие оказалось в его руке.

– Защищайся! – крикнул он. – Но помни, ты сам этого хотел…

Не в силах подняться с дощатого пола террасы, Рейвен с ужасом и скорбью наблюдала за поединком братьев, один из которых хотел, чтобы этот бой стал смертельным.

Даже непосвященному было ясно, что силы и умение неравны. Не прошло и нескольких минут, как рапира была выбита из руки Шона и отлетела в сторону.

Однако мгновенное поражение не обескуражило его: напротив, в его глазах загорелся торжествующий огонь. Он хотел этого поражения, знал, что так и будет. Теперь он ждал, что противник прикончит его. И когда этого не произошло, он пригнул голову и, как взбесившийся зверь, с каким то подобием рычания бросился на Келла, на его рапиру, желая наткнуться на острие.

Келл в последний момент отвел клинок, но Шон, окончательно озверев, набросился на него, они врезались в перила террасы, сломали их и упали на мерзлую землю.

Шон боролся, а старший брат пытался сдерживать его, надеясь, что тот придет в себя и хоть немного, успокоится. Но вместо этого младший ожесточался все больше и больше. Рейвен пребывала в полном отчаянии, не в силах вообразить, чем все это может кончиться и когда.

Внезапно Шон, освободившись от рук брата, ринулся куда то по заснеженному парку. Рейвен сразу поняла: он бежит к озеру, очертания которого сейчас, с наступлением рассвета, яснее проступали под снегом.

Келл устремился за ним. Оба уже мчались по непрочному льду, старший брат догонял его и вот вот готов был схватить, удержать… Рейвен услышала треск и увидела, как одна нога Шона, а за ней и другая, ушли под лед.