Борис Наумович подрабатывал промежуточным звеном между судьей и родственниками подследственных – передавал взятки, пока чьи-то родственники не обиделись на слишком большой срок и не написали жалобу. Доказать ничего не удалось, однако свою химию он получил.

    Но это было чуть позже.

    А пока Николай возвращался в Питер самым дешевым поездом – ночным, сидячим.

    От сумы да от тюрьмы…

    – Да что ты, Коля! Ты – живой и здоровый, а больше ничего и не надо, – сказала жена Вика, встретившая его на платформе. – Они же из-за этих денег тебя убить могли!

    И все-таки он чувствовал себя виноватым. Столько у них было надежд с его голландским заработком!

    Он позвонил в свой институт в Мурманск.

    – Наконец-то прибыли, – обрадовался директор. – А то поразъезжались все, некому работать. Не задерживайтесь, мы хотим вас утвердить завлабом.

    Речь об этом шла еще год назад. Прежний завлаб основательно запил и свалился под стол прямо на ученом совете во время защиты чьей-то диссертации, не дождавшись банкета.

    – Да, и вот как раз тут рядом стоят просят, – добавил директор, – если удастся разыскать, захватите литр четыреххлористого углерода.

    Четыреххлористый углерод использовался как растворитель для органических веществ. Но в Мурманске его, как и многого, днем с огнем.

    Николай связался со знакомыми из Института высокомолекулярных соединений, что был возле Стрелки на Васильевском, подъехал ко входу на вывезенной из Голландии «копейке» и сунул литровую бутылку с растворителем в бардачок. Оттуда, пользуясь близостью, он проехал на Восьмую линию к своему прежнему руководителю профессору Лявданскому. Николай хотел показать ему новые статьи, а если случай позволит, то и попросить быть оппонентом в будущем, на защите докторской.

    Он приткнул машину рядом с десятком других, наискосок к тротуару, и поднялся к Лявданскому.

    Профессор был простужен и встретил его с шарфом, обмотанным вокруг шеи.

    – Какой-то подонок выломал боковое стекло. Искать новое, а потом вставлять его было некогда, проездил весь день так, вот и просквозило, – объяснил он. – Кофе будете пить? Какие новости у Фогеля?

    За кофе они проговорили часа два.

    – Как поставите в диссертации точку, так сразу и присылайте. Лучше по е-мэйл. Прочту с удовольствием, – сказал он на прощание.

    Возвращаясь к своей машине, Николай увидел, что внутри на пассажирском переднем месте сидит человек. Десятки разных вариантов сразу пронеслись в его голове. Главными действующими лицами в них были угонщики и бандиты.

    Он подошел к дверце и обнаружил, что стекло грубо выломано. Но что особенно его удивило: забравшийся вовнутрь бородатый тип не обратил на него никакого внимания, так и продолжал спокойно сидеть. Одет он был, несмотря на лето, в темный кургузый плащ.

    Через дыру в стекле доносилась отвратительная смесь запахов немытого тела и мочи.

    – Вы тут надолго устроились? – громко спросил Николай.

    Человек не отвечал, – походило на то, что он тут, в машине, заснул. В руке у него была бутылка с четыреххлористым углеродом. Когда Николай приоткрыл дверцу, спящий начал валиться набок.

    Николай хотел было вытащить его на тротуар, но первым делом выхватил бутылку с растворителем.