– Я такого не говорил. Я сказал: там у меня в машине друг какой-то сидит, боюсь, что мертвый.

    – Что значит: «друг какой-то»? Вы решили намеренно скрыть его фамилию? И расскажите, чем вы его отравили?

    – Я его не травил, это он сам.

    – Яд был приготовлен вами заранее? Разговор кончился тем, что следователь взяла с него подписку о невыезде.

    – Или отправить вас в ДПЗ? – спросила женщина раздумчиво, как бы советуясь с ним. – Все-таки убийство – это не шутки.

    Вскрытая бутылка с растворителем была опечатана и приобщена к делу.

    – Но меня на работе ждут, мне надо срочно ехать в Мурманск! Тут, по-моему, и так все ясно! – пробовал возражать Николай.

    – Не знаю, не знаю… Мне, например, пока не ясно. Если что вспомните, найдите меня по этому телефону. И чтобы из города – никуда! Иначе сразу отправлю вас в ДПЗ.

    Мертвец, как выяснилось, в своей земной неспокойной жизни сумел достать всех.

    Во время следующего разговора со следователем Николай узнал, что автомобилисты – жители соседних домов написали коллективное письмо. Бедняга бомж едва ли не каждый день взламывал их машины в поисках чего-нибудь выпить. Несколько раз, застигнутый на месте преступления, он был бит, но это не помогало. Мало того, он оказался не совсем бомжем. У него была тощая болезненного вида жена и такая же четырнадцатилетняя дочь. Их муж и отец возвращался домой только для того, чтобы что-нибудь спереть. Чаще же он спал где-то в подвалах и на чердаках.

    – Быстро вы их всех обласкали, – ехидно сказала следователь, прочитав вслух выдержки из письма.

    – Я вообще там никого не знаю.

    – Ну уж только этого мне не говорите! – В голосе следовательницы Николай услышал подчеркнутую иронию. – Таких, как вы, на этом стуле знаете сколько пересидело. И в конце концов я их всех выводила на чистую воду. Некоторые даже благодарственные письма мне присылают из зоны… Сколько вам заплатили за это убийство?

    – Я еще раз повторяю, что никого не убивал, – уныло ответил Николай.

    – Вы мне эти фразочки бросьте! – И она передразнила: – «Еще раз повторяю»! Я буду спрашивать столько раз, сколько посчитаю нужным. Подпоили человека, а потом сунули ему в руки бутылку с ядом!

    Эту нелепицу, больше похожую на безумие, не желал понять директор его института в Мурманске.

    – Вот что, Николай Николаевич, или вы немедленно возвращаетесь, или я ставлю вопрос о вашем увольнении за прогулы, – объявил он в одном из разговоров.

    – Но у меня подписка, я не могу выехать!

    – Пусть тогда вышлют подтверждение!

    Когда Николай попросил о какой-нибудь оправдательной бумаге для Мурманска, следовательница только презрительно фыркнула:

    – Не стану я заниматься вашим алиби. Пусть пришлют запрос, тогда ответим в законном порядке.

    Наконец пришлось нанять и адвоката. В конце первой беседы, когда Николай пересказал все дело, по-прежнему казавшееся ему совершенно прозрачным, адвокат хитро прищурился и спросил заговорщицки:

    – А все-таки скажите, кому пришла эта дурацкая идея подсунуть ему яд?

    – Да никому! Я же сказал, что это – растворитель, я его только что получил из рук приятеля для работы в Мурманске.