– Знаете, – внезапно припомнилось мне, – у нас в Колледже была библиотекарша… да она и сейчас, наверное, жива-здорова… В общем, ее даже преподаватели боялись, не то, что мы, студенты. Ее сам ректор за глаза звал змеей. Нрав у нее был… и, наверное, до сих пор остался, жуть, какой строгий. Но чтобы на год лишать студента правом пользоваться библиотекой, бумагой и перьями – до этого не додумалась даже она. Хотя, не знаю. Я ни разу не брал у нее ничего без спроса. Если только Брашко спросить…

– Сначала я хотел вас спросить, брат Груви, кто вас надоумил использовать студента в роли живца? Вы хоть понимали, чем это грозит, когда подвергали жизнь человека опасности?

– Но Брашко же знал… – начал я и осекся. До меня внезапно дошло, что за последние несколько минут от студента не было слышно ни звука.

Брашко.

Не сговариваясь, мы обернулись.

Тело студента исчезло. Как и притаившиеся в кустах листвы. Я больше не чувствовал их присутствия, как ни старался.

Никогда не думал, что инквизиторы могут так ругаться. Все, что мне доводилось слышать ранее, казалось детским лепетом по сравнению с теми эпитетами, которыми награждал пра Михарь лес со всеми его обитателями, студентов вообще и Брашко в частности, коней, листвов, а заодно и скромного автора этих строк. Закончив вдохновенный монолог красочным описанием того, что он сделает со студентом, если найдет его живым – и что проделает с его похитителями, если, паче чаяния, Брашко будет найден мертвым, пра Михарь пару раз пнул ногой ближайшее дерево и осведомился уже вполне будничным тоном:

– Ну, поехали?

Носок подкованного сапога врезался в ствол, возле которого как раз притаился я.

– А может, не надо? – взвыл, еле успев уйти перекатом от пинка. Тело, еще недавно чуть не расставшееся с душой, отозвалось болью и неприятным покалыванием в мышцах, словно я отлежал его от макушки до пят.

– Надо. Или вы решили, что можно бросить человека в беде?

– Нет, но… Брашко здесь практически с ведома и попущением графа Марека Гневеша Гнезненского. Он отправлял ему донесения. И я уверен, что граф и его люди…

– Вот-вот будут здесь? Да, не сомневаюсь, что его сиятельство готовится к походу. Но вряд ли его отряд покинул пределы Гнезно. Он ведь ждет завершения вашей миссии. Ждет результатов, а ныне мы наблюдаем сам процесс…

– В общем, на помощь в ближайшие сутки можно не рассчитывать?

– Рассчитывать можно, только в лучшем случае через седмицу-полторы. Пока граф поймет, что донесений больше не будет, пока тронется в путь…Войско, даже небольшое, движется медленнее, чем один человек. Его задерживают обозы, а также необходимость сворачивать и разворачивать лагерь. Вы двое добирались сюда пять дней. Войску понадобится дней восемь-девять.

– Но мэтресса Богна Вжик с шестью добровольцами собиралась выступить, не дожидаясь основного войска! Семь человек передвигаются намного быстрее!

– Шесть добровольцев? – заинтересованно переспросил пра. – Почему столько? Должно же быть семь, девять или…

– У нее больше не найдется охранных амулетов, – пояснил я. – Даже если подключить к делу остальных гнезненских некромантов, они, конечно, смогут изготовить еще несколько штук, но потеряют время. Так что эти дополнительные амулеты пойдут графу и его войску, которое выступит на день-два позже, чем Богна и ее отряд!

– Понятно.