За завтраком отставник старательно избегал смотреть в его сторону. Гребешков съел овсяную кашу, встал и направился на веранду. Перед дверью словно ненароком посмотрел в зеркало и наткнулся на тяжелый, полный ненависти взгляд хозяина, наблюдавшего за ним. Он все знает — это точно. Значит, ночью ему не показалось, и половицы действительно скрипели. Он вышел на улицу. Отставник уже не охранял его с прежней бдительностью и потому не остановил. Видимо, теперь, после его показаний в суде, он им не очень-то и нужен. Стало немного обидно.

На скамеечке у покосившейся калитки сидели две бабуси, они уставились на него, с любопытством его разглядывая. Он спросил, откуда здесь можно позвонить в Москву. Бабуси подробно объяснили, как пройти к правлению. Хмурый, небритый мужик в кепке, небрежно засунув в карман потертой джинсовой куртки предложенные ему деньги, спросил нужный номер телефона в Москве и, несколько раз крутанув диск, попросил какую-то Лену срочно соединить его с городом. Гребешков не разобрал слов, но по доносящимся из трубки звукам понял, что телефонистка крайне недовольна. Мужик терпеливо все слушал и, не возражая, ждал, когда та успокоится. Прикрыв трубку широкой ладонью, он лукаво подмигнул и объяснил:

— Племянница, стерва, дядю учит.

Наконец телефон соединился, и он услышал мягкий, с приятной хрипотцой голос Томки. Все, что хотел сказать, сразу вылетело из головы. Да и что он мог сказать, если их разговор наверняка эта самая Ленка, местная телефонистка, подслушивает. И потому он постарался быть предельно кратким.

— Томка, это я! Да неважно, откуда звоню. Но я вернусь — не спеши заводить себе нового человека. Я вернусь, и все будет по-прежнему. Ты поняла?

Трубка отозвалась тревогой:

— Где ты пропадаешь? Может, увидимся?

Он клятвенно заверил, что позвонит, когда вернется в Москву, и положил трубку на рычаг. Мужик понимающе ухмыльнулся.

Он вышел на улицу. Вот дура баба: ей одно, а она в ответ другое. Приспичило ей знать, где я. Вынь да положь!

Настроение было вконец испорчено. Возвращаться в дом пенсионера не хотелось, но и без дела шататься по деревне ему не пристало. Вон люди из изб начали пялиться: чужого человека здесь сразу заметят. Нехотя он вернулся в дом. К счастью, удалось избежать встречи с хозяином: тот строгал что-то в сарае. Ну и пусть себе строгает. Так и ему, имне спокойнее.

Хозяйка деловито сновала по дому. Похоже, её совсем не беспокоило настроение мужа. Он с отвращением подумал, что ей и сегодня ночью взбредет в голову пробраться кнему. Раздражающе бросились в глаза подкрашенные волосы на её висках и морщинистая кожа на тыльной стороне натруженных рук. И он удивился своему прежнему желанию.

Как медленно текли часы! Начало смеркаться. Он мучительно старался придумать, как избежать ночного визита хозяйки. Но, похоже, он зря беспокоился. Послышался шум подъехавшего мотоцикла. Он вышел на веранду. Молодой сержант милиции за рулем и рядом с ним в коляске сотрудник в штатском явно приехали за ним.

Высокий, в ладно сидящем сером костюме мужик с трудом вытащил свое мощное тело из коляски и приветливо махнул ему рукой, как старому знакомому.

— Ты, что ли, Гребешков будешь? Мы из райотдела милиции. Машина из Москвы, что за тобой послали, сломалась по дороге, как раз у поворота с основного шоссе. Пока они там колесо меняют, мы тебя до них подбросим, а не то на самолет опоздаешь!

Вот и выход из положения! Недолго раздумывая, он бросился за вещами.