|
И сейчас Эльвису не так-то уж её и жалко. Тем более что мама сказала: будильнику, который подарил ему Петер, — грош цена в базарный день. Он совсем старомодный, и самое место ему на свалке; пусть Эльвис уберёт его с глаз долой, смотреть на него противно. Но папа не согласен с ней: главное, чтобы часы хорошо шли, заявляет он.
— Эти старые будильники прочно сработаны, — говорит папа. — Нечего таскать в дом всякий хлам! — говорит мама. И как ей не стыдно такое говорить! Кстати, Эльвис и не думал таскать в дом всякий хлам. Он решил всегда носить будильник с собой, чтобы по нему узнавать время. Он будет держать его в кармане куртки. Так что пусть мама не беспокоится. А папа, как уже заметил Эльвис, сегодня в отличном расположении духа. За обедом он вдруг вынул вечернюю газету и начал посмеиваться. Полистав газету, папа отыскал нужную страницу и сказал маме: — Вот, слушай! Только слушай внимательно! И начал читать газету вслух. Там написано что-то про Настоящего Эльвиса. Газета писала, что Настоящий Эльвис — вялый, толстый человек с большим животом. И что он не умеет петь, а только невнятно бормочет что-то и завывает. И гнусавит. И противно ухмыляется. И дёргает ногами. И трясёт коленками. И всё время потеет. И то и дело чмокает девушек. Папа еле читает, так ему смешно. Мама, рассерженная вконец, пытается вырвать у него газету. Но папа встаёт из-за стола и читает дальше. Там написано ещё, что Настоящий Эльвис — противный. И наглый. И пьяный. И жирный. Но вот маме удалось схватить газету, она резко дёрнула её к себе, и газета разорвалась. А папа всё хохочет. Тут мама расплакалась. Эльвис сидит на своём стуле и помешивает малиновый пудинг. Чего только не написано в этой газете про Настоящего Эльвиса… Он не знает, что и думать…. Чему верить… Что Настоящий Эльвис всё время потеет и то и дело чмокает девушек — это, конечно, правда. А вот что у него большой живот?.. И что он жирный и вялый?.. Нет, особой вялости Эльвис за ним не заметил… Мама всё плачет. — Какой ты злой! — говорит она папе сквозь слёзы. — Подумаешь, злой! Просто я думал, тебе это интересно, — посмеивается папа. Мама не отвечает. Она снова садится за стол, а папа снова хватает газету. — А правда там написано, что он не умеет петь? — спрашивает Эльвис. — Ещё бы! Написано яснее ясного. Папа ещё раз вслух зачитывает статью. Эльвис сосредоточенно слушает. Ему очень важно знать, что пишет газета. Не потому, что он берётся судить об искусстве Настоящего Эльвиса, но сейчас ему хочется, чтобы все признали: Настоящий Эльвис прекрасно поёт. Раньше он думал, что ему совсем этого не хочется. А теперь — наоборот. Настоящий Эльвис обязательно должен быть прекрасным певцом. Иначе получается совершенная чепуха. Нельзя, чтобы получалась чепуха. Сколько он себя помнит, всю жизнь он слушал пластинки Настоящего Эльвиса. Мама чуть ли не каждый день их проигрывала… Эльвис снова начал мешать ложкой пудинг. Почему всё выходит так сложно и неприятно? Ну вот, опять родители ссорятся… Мама говорит, что Настоящий замечательно поёт! А папа говорит, что он всегда был никудышный певец! Мама снова начинает плакать. А папа всё повторяет слова из газеты, только уже без смеха: — Он жирный! С большим животом! — Сам ты жирный! — отвечает мама. — А вот и нет! — усмехается папа. Эльвис хочет взглянуть: а вдруг у него самого тоже большой живот, но при этом нечаянно задевает тарелку и опрокидывает на себя малиновый пудинг. |
