|
.. Ведь партия Паниных спит и видит, как бы чрез подходящий случай вместо Екатерины посадить мальчишку на престол. Но от такого-то пассажа уж как-нибудь она убережется... Не то Екатерине страшно, про что много говорят, - страшно то, о чем молчат! Как неимоверно трудны первые шаги царствования, сколь призрачна земная власть! И на глазах Екатерины слезы. - Государыня, государыня! Вас приветствует народ. Я открою дверцу, махните ручкой... - говорит Орлов. - Нет, нет, оставь, - отвечает она, ей сейчас не до народа. Она косится в сторону любимого своего Гришеньки - в нем вся ее надежда. "Муж! Мой милый муж", - мысленно шепчет она, и ей хочется это мужественное, это крепкое слово произнести вслух и еще раз напомнить своему ветреному спутнику, что ей грозит беда. Карета остановилась. С радостным визгом бросились к хозяйке две собачонки - верней их нет на свете! Ударил барабан, раздалась команда, офицер и солдаты молодцевато сделали на караул. Вдали маячил на коне красноносый полицейский унтер с нагайкой, он осаживал сермяжных мужиков в лаптях, дабы их видом не оскорбить светозарных очей владычицы империи. Государыня, шурша юбками, распространяя вокруг тончайший аромат французских духов, быстро впорхнула на крыльцо. И вот Екатерина круто принялась за сложные дела государственного устроения. Было обращено строжайшее внимание на лихоимство, взяточничество, казнокрадство, продажные суды. Вся Русь погибала от лихоимства. Начиная с губернаторов и воевод, "разоряющих всякими способами обитающих под их правосудием", и кончая последней мелкой сошкой, - все торговали своим официальным положением. Весьма толковый, либеральный манифест, подсказанный Никитой Паниным и написанный собственной рукой Екатерины, был направлен на искоренение этой злокачественной язвы. Однако он никакого успеха ни имел и не мог иметь: одними словами, как бы хороши они не были, делу не поможешь... Интересен и плодотворен манифест, опубликованный на многих языках и во многих заграничных газетах об иностранных поселенцах в России. Продолжая политику Петра Великого, Екатерина задумала населить приволжские пустыри между Саратовом и Астраханью выходцами из западных соседних стран, дабы эти колонисты, привезя с собой европейскую культуру, могли "умножить благополучие империи". На переселение из-за границы двадцати тысяч семейств, главным образом немцев, русское правительство издержало семь миллионов рублей, что являлось по тем временам колоссальнейшей суммой <Государственный бюджет 1763 г. составлял: доходов 16 497 381 руб., расходов - 17 235 596 руб. - В. Ш.>. В связи с этим мероприятием стал вопрос о так называемых "беглых". С незапамятных времен многие русские люди - крестьяне, раскольники, солдаты - от непомерных угнетений очертя голову бежали на Урал, на Дон, за Волгу, в Швецию, Турцию, преимущественно в соседнюю с нами Польшу; бежали куда попало, - хоть к черту на рога, - лишь бы подальше от своего немилого отечества. Приглашая в Россию иноземцев, Екатерина, естественно, не могла "без сожаления вспомнить о природных русских подданных, любезное отечество свое оставивших". Екатерина продолжала держать перед Европой экзамен политической зрелости - она обнародовала о беглых либеральный манифест, явившийся лишь подробным толкованием краткого, наспех выпущенного Петром III, указа. Этот острый вопрос все-таки решался Екатериной слишком скороспело и поверхностно. Ее манифест являлся не более как вытяжным пластырем, а не радикальным лечением болезни. Дворянская фронда стала изыскивать более надежные способы лечения, и военный генерал Петр Панин представил Екатерине свой рецепт. |
