|
Так многие десятки тысяч хлеборобов были куплены, насильственно переброшены на Урал и навечно закабалены заводчикам. Хозяева заводов - либо вельможная знать, либо разбогатевшие купцы - жили в столице, заводами же ведали управители, приказчики. Вот эти-то наемники, соблюдая свои собственные выгоды, и загоняли, при попустительстве хозяев, рабочего человека в гроб. Еще при Петре III начались на Урале беспорядки. Карательные меры ни к чему не привели, и к моменту воцарения Екатерины число возмутившихся горнозаводских крестьян достигло сорока девяти тысяч. Со свойственным ей умом и энергией Екатерина пожелала вырвать это социальное зло с корнем и, встав на защиту людей работных, объявила указом: "Всем заводчикам отныне к их заводам деревень с землями и без земель не покупать, а довольствоваться вольными наемными по пашпортам за договорную плату людьми". Итак, труд обязательный, каторжный заменен трудом вольнонаемным. Подобный шаг Екатерины, ошеломив хозяев-толстосумов, при своем осуществлении нанес многие беды и самой Екатерине, и толстосумам, и даже тем злосчастным работным людям, которых она мечтала облагодетельствовать. И на самом деле: этот манифест мог бы взволновать и спокойное население, а ведь на Урале протекала забастовка, и, когда там узналось содержание царской грамоты, бастующий народ перекрестился: - Ого, ребята! Стало - правильно мы... На работы не выходить, в случае чего - приказчиков вешай! А кому желательно - езжай со всей рухлядишкой в родную сторону. Мы ныне вольные. Матушка-государыня за нас. Весь горнозаводский Урал вскоре был охвачен восстанием. Работные люди в простоте своей так и полагали, что они действуют заодно с матушкой-царицей, что вольность их освящена законом и потому - им черт не брат. А в это время всполошившиеся аристократы-горнозаводчики - граф Шувалов, два графа Воронцовы, графы Ягужинский, Сиверс, Чернышев, знатные Демидовы и прочие и прочие - поверглись, фигурально говоря, пред Екатериной на колени и в выражениях самых изящных по форме, но со скрытым озлоблением против манифеста, в один голос возопили: матушка, что же ты наделала, ведь ты-де росчерком пера губишь горнозаводскую промышленность, которую с таким упорством насаждал на Урале великий Петр! - Ваше императорское величество! Повелите изыскать меры к потушению пожарища, дабы бедствие сие не перебросилось на соседние провинции и на самое сердце России. Ваше величество! Чернь жестока и в корысти своей неукротима... Царица не на шутку перетрусила и, по внушению Григория Орлова, круто повернулась к рабочим "высочайшим" тылом. Проще говоря, она тотчас поручила тушить сибирский пожар молодому расторопному "брандмейстеру" - князю А. А. Вяземскому. "Нужда теперь в том состоит, - не краснея, писала она князю, - чтоб крестьян привести в должное рабское послушание и усмирить. А ежели будет сопротивление - употребить против них оружие и даже до пушек". Князь Александр Вяземский, человек жестокий и тупой, но очень исполнительный, был весьма подходящ для роли "брандмейстера". Закоренелый крепостник, еще не оперившийся враг дворянской фронды, он был ненавистен группе братьев Паниных, зато мил сердцу Орловых - такими людьми они вообще довольно дорожили. И вот в руках Вяземского большая воинская сила. Заводские крестьяне-рабочие осыпали появившиеся против них солдатские команды градом упреков: - Вы изменники государыни! Вас, лиходеев, хозяева подкупили. А мы - по манифесту... Не поддавайся, мирянушки!. |
