– Увеличивайте расход! Увеличивайте расход! Я на полную открою регулятор на линии рециркуляции конденсата! Будет эффект!..

Алимов трясет головой, нюхает воздух, делает легкие нырки вправо, влево.

Палин – Абдулхакову:

– Активность воды в приямках! Быстро!

Абдулхаков бежит вниз. Палин – Алимову:

– Надо останавливаться, Станислав Павлович! Смотри! – Махнул рукой на хлещущий кипяток. Тело пробирает теплой влагой. Но еще холодно. Зябкость!

– Надо понять! – орет Алимов. В голосе та же совещательность, что и у Дрозда. Глаза все еще растерянные.

«Чего понимать. И так ясно», – усмехнулся Палин и побежал к выходу. Бегом по коридору деаэраторной этажерки, крытому желтым пластикатом. Пластикат под ногами пришлепывает по набетонке и порою смачно вскрякивает. Решил по пути осмотреть щитовые.

Вошел в помещение вычислительной машины «Гора»… С потолка льет вода. Оператор мечется в лабиринте стоек с электронной аппаратурой и одну за другой обесточивает. Бледен. Кричит:

– Уже третий раз! Все насмарку!..

В помещении щита дозиметрии потолок промок. Скоро польет. Палин рванул на блочный щит управления. Здесь тише, чем везде. Перфорированный потолок и стены глушат звуки. Три белых спины операторов. Смачно клоцают ключи управления. Начальник смены АЭС Болотов. Сухощав, стрижен ежиком, подтянут. Стучит правым кулаком о левую ладонь. Водит головой вправо, влево. Оценивает по приборам ситуацию.

– Все заливает у тебя! – кричит Палин.

Болотов холодно глянул на него. Взгляд оценивающий.

– Спокойно, знаю…

– Чего «знаю»?! – Палин выглядел смешно. В испарине. Чуб сполз на лоб, глаза вытаращенные.

Болотов улыбнулся. Палин побежал на щит дозиметрии. Там надрывался телефон. Звонил Федосов.

– Из трубы хлещет в море!.. Владим Иваныч…

– Расход?!

– Примерно, кубов пятьдесят в час…

– Активность воды?!

– Отослал пробу с Прокловым…

– Разбавление с насосной идет?!

– Нет!

– Тебя понял! Сторожи! Пробы – ежечасно!.. «Вот он… Часик настал…» – подумал Палин. Стремглав бросился на блочный щит.

– Включай разбавление! – крикнул он Болотову. – Радиоактивный дренаж попер в море!.. Быстро!..

Болотов бросился к коммутатору. Что‑то приказал машинисту насосной. И в это мгновение вдруг все стихло. Глубокая тишина. В ушах ватность…

– Что случилось?! – по инерции кричит еще Палин. Болотов улыбается.

– Увеличили расход. Конденсат пошел полным сечением. Прекратились «плевки»… Это надо было пройти… Поздравляю, дозиметрия!

Он подошел и сухой горячей рукой пожал Палину руку. Вбежал Алимов. Лицо смущенно сияет. К Болотову:

– Что сделал?!

Выслушал Болотова. Сказал:

– Ага! – сделал боксерский нырок головой вправо. Засмеялся. Посуровел вдруг. – Наколбасили, парни… Ну, варвары!.. Отключайте машинный зал. Работать на компенсацию теплопотерь. Незначительный парок на быстродействующее редукционное устройство, деаэраторы…

– Так там же дренажи пооборвало! – возмутился Палин.

– Ах да… – смутился Алимов. – Придется останавливаться…

В это время раздался лихорадочный зуммер на коммутаторе. Болотов хватает трубку.

– Что‑о?!

Бросает трубку. Бежит к прибору расхода продувки реактора. Четыреста тонн в час вместо двухсот…

– Авария! – крикнул он упавшим голосом и выбежал из помещения блочного щита управления.