– Командуйте своими, Пал Петрович. И с коня, с коня! Мы тут самая выгодная мишень.

Спрыгиваю с лошади. Рука дергается на автомате к кобуре. Черт! Я же сдал наган Коломнину… Как это не вовремя!

Скоропадский командует своими казаками.

Молодец! Пока все правильно делает. Любо-дорого смотреть.

Читинцы спешиваются, укрываются по обочине дороге, за камнями и деревьями, отвечают неизвестному противнику частым ружейным огнем.

И все-таки нападение неожиданно. С полтора десятка человек лежат на дороге. Кто-то неподвижен, кто-то слабо шевелится, раненый, стонет.

– Есаул! Прикройте!

Скоропадский прикрывает меня стрельбой из револьвера, а я, пригибаясь и петляя как заяц, бегу к Коломнину.

Пули взрывают фонтанчики дорожной пыли вокруг, однако пока, слава богу, мимо.

Падаю рядом с телом ротмистра. Весь правый бок его мундира залит кровью. Дотрагиваюсь до шеи. Живчик пульсирует, редко и неровно.

– Ничего, ротмистр! Еще поживем!

Крепко хватаю раненого за шиворот, волоку за собой к телегам с трофейным оружием.

По нам продолжают часто палить из леса. Одна из пуль сбивает с меня фуражку в дорожную пыль.

Уф-ф. Спасительная телега.

Устраиваю Коломнина, расстегиваю на нем окровавленный мундир. Нашариваю в телеге свой вещмешок, выуживаю из него аптечку. Как могу затыкаю рану на боку ротмистра тампоном и перетягиваю бинтом.

Я сделал все, что мог. Дальше – как повезет.

Вытаскиваю из кобуры револьвер Коломнина. Раненому он сейчас без надобности, а мне очень даже пригодится.

Пытаюсь выцелить хоть кого-то из противников в кустах вдоль дороги, откуда по нам продолжают вести огонь. Вроде есть шевеление. Всаживаю туда весь барабан.

Крик боли, и на дорогу выпадает фигура в «лохматке» с новенькой «арисакой» в руках. С противоположной стороны дороги из кустов грохочет пулемет.

А вот это очень плохо. Прижмет нас к земле, и пиши пропало.

Втягиваю раненого Коломнина – он все еще без сознания – под телегу. Надеюсь, тут он в большей безопасности.

Очередь дырявит дощатые борта телеги. Щепка впивается в щеку. Выдергиваю – пальцы в крови. Черт! Зацепило…

Выкатываюсь из-под телеги, вскакиваю, хватаю «гочкис». Слава богу, рядом с ним кассета с патронами, которую каким-то чудом раздобыл Жалдырин, и лучше не знать где. Вставляю ее в приемное отверстие, передергиваю затвор. Упираю пулемет в борт телеги и бью короткими очередями.

Пулемет противника затыкается. Но и у меня патронов больше нет.

Из-за деревьев вылетает странное существо – не то гигантская летучая мышь, не то белка-летяга-переросток. Планирует прямо на меня, расправив лапы-крылья и целя прямо в лицо оскаленный клыкастой пастью.

Амулет и выпитая некогда по настоянию Николова кровь Хихи подсказывают, что передо мной демон. А толку-то? Знать бы, чем он опасен?

Думать некогда. Успеваю только выхватить трофейный танто – его клинок аж светится – и встретить некрупное чудовище несколькими ударами.

Разрубленное тело падает в пыль передо мной, пачкая ее дымящейся голубоватой вонючей кровью. Впервые вижу такую тварь и не видеть бы таких в будущем.

Пора перехватить инициативу. Командую своим «в атаку».

Скоропадский поднимает своих забайкальцев.

Вламываемся в подлесок по обе стороны от дороги. Противник в «лохматках» отстреливается, хотя и не ожидал нашей контратаки.

Одна из фигур в маскировочной накидке кидается мне навстречу, метя штыком в живот. Смещаюсь вправо, пропуская противника мимо себя, да еще и придаю ускорения, дергая вперед за ствол винтовки, и втыкаю ему танто в спину.

Бой быстро переходит в отчаянную рукопашную схватку, и враг не выдерживает.