|
Трейси почти пребывала в полуобморочном состоянии. - Что случилось? Одним глазом Трейси видела смутные очертания камеры и силуэты своих сокамерниц, ждущих, что же она ответит. - Я... я... - Трейси пыталась говорить, но слова не шли из горла. Она снова попыталась, и какой-то глубоко сидящий древний инстинкт самосохранения заставил ее сказать: - Я свалилась с койки. Надзирательница отрезала: - Ненавижу хитрые задницы, надо тебя в мусорку. Посидишь, пока не научишься вести себя. Это было что-то вроде забвения, возвращения в чрево матери. Она была одна в темноте. В этой тесной подвальной камере совсем не было мебели, только тоненький грязный матрас, брошенный на цементный пол. Вонючая яма в полу служила туалетом. Трейси лежала в темноте, напевая народную песенку, которой ее когда-то научил отец. Она даже не представляла, как близка была к помешательству. Она не была уверена, где она была, но это и не имело значения. Только тупая неутихающая боль. Я, должно быть, упала и разбилась, но мама позаботится обо мне. Она позвала надломленным голосом: - Мама! Ответа не последовало, и она вновь уснула. Она проспала около 48 часов и мучения окончательно отступили, боль заменили душевные страдания. Трейси открыла глаза. Ее окружало ничто. Было настолько темно, что она даже не видела очертаний камеры. Она, наконец, вспомнила. Они потащили ее к доктору. Она слышала его голос. - Сломанное ребро и сломанное запястье. Мы забинтуем их... Порезы и синяки плохи, однако они залечатся. Но она потеряла ребенка... - О, мой малыш, - заплакала Трейси. - Они убили моего ребенка. И она зарыдала. Она оплакивала потерю ребенка, оплакивала себя, оплакивала потерю целого мира. Трейси лежала на тонком матрасе в холодной темноте и ее переполняла такая ненависть, которая, казалось, буквально клокотала в ней. Лишь одна мысль, одно чувство жило в ее сознании - месть. Эта месть не была направлена против трех ее напарниц по камере. Они были такие же жертвы, как и она. Нет, месть для тех людей, которые сделали с ней это, тех, кто разбил ее жизнь. Джо Романо: - Старая леди держалась за меня. Но она утаила, что у нее есть такая красотка-дочь... Энтони Орсатти: - Джо Романо работает на человека по имени Энтони Орсатти. Орсатти держит в руках Новый Орлеан... Перри Поуп: - Признавая себя виновной, вы избежите судебного разбирательства... Судья Генри Лоуренс: - Следующие 15 лет вы проведете в Южной Луизианской Исправительной Колонии для женщин. Вот они и были ее врагами. |
