Аннабел произнесла мечтательно:

— Мне кажется, это настоящее чувство. На самом деле думаю, что люблю его.

— Говорить он умеет, — сказала Хелли.

Подошел Саймон, поставил на стол стаканы, подвинул себе стул.

— Ты не станешь давать мне чересчур убийственную характеристику, когда Аннабел представит меня своему братцу, а, Хелли?

— К чему вообще вмешивать меня во все это? — сказала Хелли. — Она с тем же успехом может одновременно представить тебя и мне, и тогда никто не спросит у меня никаких рекомендаций.

— Как насчет такого варианта? — спросил Саймон.

Аннабел покачала головой.

— Он догадается. Что-нибудь да заметит. Он всегда замечает.

— Пожалуй, верно. — Хелли не стала бы соглашаться, но при мысли, что Роджер Шерман может учинить ей допрос относительно Саймона, у нее замирало сердце.

Аннабел сказала:

— Он все нам испортит.

— Каким образом? — спросил Саймон таким тоном, словно он уже слышал ответ.

— Очень просто. — Аннабел взяла руку Саймона в свою. — Мы любим друг друга, но Роджер может положить этому конец.

Она права, думала Хелли. Он может воспользоваться их слабостью. Просто заложит все данные в компьютер, которым является его мозг, и просчитает ситуацию или просто интерпретирует факты таким образом, что им придется расстаться.

— Он так и сделает, — продолжала Аннабел, — если решит, что я снова веду себя как полная идиотка.

Хелли спросила неуверенно:

— Ну а от меня-то вы что хотите?

Аннабел взяла со стула картонную подставку под бокал, прочла надпись на ней и продолжала говорить, глядя не на Хелли, а на эту картонку:

— Пожалуйста, когда будешь говорить с Роджером… я знаю, что в жизни Саймона были и другие девушки. — Она очень аккуратно положила подставку на стол. — Он мне все рассказал, я ничего не имею против, я все понимаю, я знаю, что сейчас все это уже кончилось, но, пожалуйста, не говори Роджеру.

— Я вообще ни с кем не собираюсь разговаривать на эту тему, — резко ответила Хелли.

— Я знаю, — поспешила успокоить ее Аннабел, — но ты же знаешь Саймона, ты же знала его раньше, и Роджер обязательно спросит, что тебе известно. Ну и не говори, что он повеса, а просто скажи, что он общительный человек. — Она улыбнулась Саймону. — И просто великолепный во всех отношениях. — Ты веришь в приметы, Хелли? Помнишь, в тот день, когда я приехала домой, я подняла с пола фотографию Саймона?

— Да, конечно, — ответила Хелли.

В тот день Аннабел приехала просить Роджера уладить ее дела. Он все сделал, все устроил. А ночью Хелли проснулась и разрыдалась от одиночества, но теперь она понимала, что одинокой она себя чувствовала не оттого, что потеряла Саймона.

Образ Роджера заслонил собой Саймона. Даже теперь, когда она смотрела прямо на Саймона, она видела другие черты: перед ней всплывало волевое лицо Роджера, за голубыми искорками глаз Саймона виделся взгляд других глаз — серых и холодных.

Во всяком случае, после этого обеда Роджеру станет труднее относиться к ней как к одному из сорванцов Руни. Она не блистала красотой, но за столом вряд ли окажется женщина более привлекательная, чем Хелли Крейн. Это относится и к Элвис Дэлзелл.

Она сказала Саймону:

— Я приглашаю гостей на обед на той неделе. Может быть, Аннабел говорила тебе. Почему бы тебе тоже не прийти? Ты сможешь встретиться с Роджером, не привлекая лишнего внимания.

Когда они вышли на улицу, Саймон сказал:

— Знаешь, я рад тому, что ты обо всем узнала, Хелли.