|
Этот глупец прав. Но он не хотел слушать об этом. Хотя казначей может быть полезен. — Ты изучал нашу финансовую историю? Этот вопрос, казалось, застал брата врасплох. — Разумеется, магистр. Это обязанность всех казначеев. Сейчас обучаю тех, кто впоследствии займет мое место. — Каким было наше богатство во времена чистки? — Неисчислимым. Орден владел девятью с лишним тысячами угодьев, и сейчас невозможно оценить их земельную площадь. — А наши денежные средства? — Опять-таки сложно сказать. В казне ордена были золотые динары, византийские монеты, золотые флорины, драхмы, марки, а также серебряные и золотые слитки. В тысяча триста шестом году де Моле приехал во Францию с двенадцатью лошадьми, навьюченными серебром, количество которого никто не считал. Потом еще были ценности, которые нам доверили на хранение. Он понимал, о чем говорит брат. Орден первым открыл сейфовые депозитарии для драгоценностей и личных вещей. Его репутация была безупречна, поэтому услуги ордена пользовались большим спросом по всему христианскому миру — разумеется, не бесплатно. — Ценности, которые мы хранили, были утрачены во время чистки, — продолжал казначей. — Их опись была утрачена вместе с частью наших архивов. Поэтому мы не можем даже приблизительно оценить стоимость всего этого. Но вполне можно допустить, что это были миллиарды евро. Де Рокфор знал о телегах с сеном, отправившихся на юг в сопровождении четырех избранных братьев во главе с Жильбером де Бланшфором, которому было приказано, во-первых, никому не говорить, где находится тайник, и, во-вторых, обеспечить передачу информации о нем другим людям должным образом. Де Бланшфор хорошо справился с заданием. Прошло семь веков, и до сих пор никто не смог узнать, где тайник. Что за сокровище де Моле распорядился спрятать с такими предосторожностями? Он тридцать лет пытался найти ответ на этот вопрос. Телефон в его кармане завибрировал, и он чуть не подпрыгнул от неожиданности. Наконец! — Что случилось, магистр? — поинтересовался казначей. Он взял себя в руки. — Оставь меня одного. Казначей встал, поклонился и вышел. Де Рокфор открыл телефон-«раскладушку» и ответил: — Я надеюсь, что это не будет напрасной тратой времени. — Как правда может быть потерей времени? Он сразу же узнал голос. Жоффруа. — Почему я должен верить твоим словам? — спросил де Рокфор. — Потому что вы мой магистр. — Ты был верен моему предшественнику. — Да, пока он был жив. Но моя клятва братству требует, чтобы я был лоялен к тому, кто носит белую мантию… — Даже если ты недолюбливаешь этого человека? — Я полагаю, что в течение многих лет вы поступали так же. — И нападение на твоего магистра — это проявление твоей преданности? — Де Рокфор не забыл удар пистолетом в висок, нанесенный ему Жоффруа перед тем, как они с Марком Неллом бежали из аббатства. — Необходимая демонстрация, чтобы внушить доверие сенешалю. — Где ты взял этот телефон? — Мне дал его покойный магистр. Я должен был пользоваться им во время нашей вылазки за стены аббатства. |
