– Хорошо, хорошо, – стараясь загладить неловкое положение, он подхалимски пододвинул Еве стул. – Прекрасно выглядите, Даллас.

– Не подлизывайся, Макнаб. Это бессмысленно. – Она села на стул, скрестив ноги. – Я вижу, ты занимал­ся делом. Ну и как? Есть новости?

– Я проверил финансовые бумаги и нашел восемь жалоб на Голловея в папке НИФ.

– НИФ?

– «Ну их на фиг». Жалобы касались его неспрово­цированных домогательств и разного другого дерьма, с которым наши близнецы не хотели иметь дело. Но, что интересно, все восемь женщин получили отступные, как Пибоди. Бесплатное обслуживание в салоне, кре­дит в бутике или бесплатное внесение в списки для зна­комств.

– Кто подписывал?

– Оба. В зависимости от обстоятельств. Сестра бы­ла полностью в курсе дела. Я принес три жалобы с ее резолюциями.

– Ладно, мы теперь знаем, что Пайпер тоже заме­шана, но это не дает ответа на главный вопрос. Правда, я могу это использовать, чтобы ее слегка разговорить.

– Есть еще кое-что любопытное.

Сказав это, Макнаб сел на угол ее стола, и Ева на­хмурилась.

– Мне, например, сейчас любопытно, стоит ли вре­зать по твоей заднице, чтобы она убралась с моего стола.

– Ладно, ладно! Я нашел записи, касающиеся Донни Рэя. Шестимесячной давности, датируемые первым декабря.

Ева почувствовала, как у нее ёкнуло сердце.

– Что за записи?

– Указания Руди сотрудникам. Он не хотел, чтобы Пайпер занималась делами Донни Рэя. Он всегда зани­мался ими сам. Судя по всему, какие-то изменения пришлось сделать неожиданно, и они попали в руки одному бездельнику, который просто не заметил указа­ний Руди. Таким образом они оказались на столе у Пай­пер, и Руди устроил своему сотруднику настоящий раз­нос.

– Это действительно весьма интересно. Он не хо­тел, чтобы Донни Рэй крутился около Пайпер? Это можно использовать. Есть что-нибудь по другим жер­твам?

– Пока ничего, что могло бы нам помочь.

Ева забарабанила пальцами по столу.

– А как насчет хозяев? Может быть, им оказыва­лась какая-нибудь медицинская или психологическая помощь?

– Руди и Пайпер были стерилизованы. – Макнаб уставился на свой пупок, и ему показалось, будто хо­лодный нож лазера отрезает его член. – Им была сдела­на операция пять лет назад.

– Что еще?

– Пайпер регулярно отвлекалась от работы, как ми­нимум раз в неделю она куда-то уезжала отдыхать. Это можно легко проследить: они вели регулярные записи в компьютере. В прошлом году, например, она провела целый месяц в одном из санаториев, принадлежащих фирме. Я слышал, там занимаются кишечником, регу­лировкой сна и психологической адаптацией, а кормят только пророщенными зернами пшеницы.

– А что известно об ее партнере? Что есть на него?

– Все сведения засекречены.

– Ну что ж, сегодня после обеда ему придется предо­ставить мне некоторые сведения. Неплохая работа, Макнаб. – Ева посмотрела на вошедшую Пибоди. – Вовремя вы пришли. Вы оба забили последние гвозди в гроб этого типа. Я хочу знать, где он приобрел это оже­релье из четырех певчих птичек, которое обнаружили на шее Голловея. Ладно. Руди выглядит несколько за­мазанным в этом деле, и до него очередь дойдет. А пока я собираюсь задать несколько вопросов Пайпер. Могу взять вас с собой. Кстати, если вы будете покидать зда­ние, делайте это обязательно вместе. – Она поднялась. – Если он еще не нашел жертву номер пять, то сейчас ищет ее.