Макнаб посмотрел на опущенную голову Пибоди.

– Расслабься, женщина. Я профессионал.

– Укуси меня!

Ева знала, что у Пибоди это один из стандартных ответов на приставания, но она не стала говорить об этом Макнабу. Зачем лишать человека иллюзий?

На этот раз секретарша не стала препираться с Евой. Она лишь в замешательстве кашлянула и обернулась на дверь кабинета. Там стояла бледная, с холод­ным взглядом Пайпер.

– Мой адвокат сказал мне, что я совершенно не обязана разговаривать с вами до получения официаль­ной повестки явиться на допрос.

– Вы можете действовать и таким образом, Пайпер, это ваше право. Но мы можем поговорить здесь, в нор­мальной обстановке, и вы мне расскажете, почему Руди не хотел, чтобы вы имели дело с Донни Рэем Майклом.

– Здесь нечего рассказывать. – В ее голосе звучала растерянность, она судорожно сжимала руки. – Тут нет ничего интересного. Вы не сможете извлечь из этого никакой пакости!

– Прелестно. Почему бы в таком случае вам не про­яснить этот вопрос для меня сейчас, чтобы мы больше к нему не возвращались?

Не дожидаясь приглашения, Ева проскользнула в кабинет и уселась в кресло. Она молчала, наблюдая, как на лице Пайпер отражается внутренняя борьба.

– Это делалось потому, что Донни Рэй несколько… увлекся мною. Вот и все. Это чепуха. Это было совер­шенно безобидно.

– Тогда зачем эти указания служащим?

– Это была обычная предосторожность, чтобы из­бежать каких-либо… осложнений.

– И часто у вас были такие осложнения?

– Нет!

Пайпер вскочила и захлопнула дверь. На ее щеках горел нездоровый румянец, серебряные волосы сегодня были отброшены назад, открывая лицо, что лишь уси­ливало контраст между изысканностью и хрупкостью.

– Нет! Конечно, нет! Мы делали все, чтобы помочь людям найти счастье в общении, в романтических от­ношениях, часто даже в браке. Лейтенант, я могу пока­зать вам десятки писем от благодарных клиентов. От людей, которым мы помогли найти друг друга. Найти любовь, настоящую любовь.

Ева внимательно посмотрела в глаза Пайпер.

– Вы верите в настоящую любовь?

– Конечно. Безоговорочно!

– Что бы вы сделали ради своего возлюбленного?

– Все, что было бы в моих силах.

– Расскажите мне о Донни Рэе.

– Он несколько раз приглашал меня в различные места. Ему хотелось, чтобы я послушала, как он играет. Он был еще совсем мальчик, он был… Это было совсем не то, что с Голловеем. Но Руди решил, что это то же самое. И он запретил мне общаться с ним.

– Вам нравилось, как Донни Рэй играет?

Пайпер мечтательно улыбнулась.

– Его игра доставляла мне огромное удовольствие. Все было бы прекрасно, если бы на этом все и заканчи­валось. Но было очевидно, что он надеется на большее. Я не хотела оскорбить его чувств. Я не могла разбить его сердце.

– А как дела с вашим сердцем? Какое место зани­мают в нем отношения с вашим братом?

– Я не желаю обсуждать этого с вами! – Она опять выпрямилась и крепко сжала руки.

– Кто принял решение о вашей стерилизации, Пай­пер?

– Вы заходите слишком далеко!

– Неужели? Ведь вам было всего двадцать восемь лет. – Ева усилила напор, увидев, как задрожали губы Пайпер. – И вы лишили себя надежды иметь детей, по­тому что был риск, что вы забеременеете от вашего брата. Вам пришлось после этого лечиться.