Он положил сумочку в карман и медленно направился в отель "Гайд Парк". Там в коктейль-баре он открыл сумочку и стал искать карточку. Но ее не было. Было письмо, и у Алонзо глаза полезли на лоб, когда он увидел его, так как оно было написано рукой не кого иного, как доктора Теодора Клаата, почерк которого, несомненно, был очень хорошо знаком Алонзо. Он прочел письмо. На нем стояла дата и написано оно было на бумаге очень дорогого отеля "Саус Кенсингтон". Оно гласило:

"Дорогая Соня, посылаю Вам это письмо с нарочным. Вы будете рады узнать, что дело сделано и рубин Кардона у нас. Велассо привезет его завтра из Франции. Он приедет на вокзал "Виктория" поездом в четыре тридцать. У него есть отличный план, как пронести камень через таможню.

Не смогли бы Вы сегодня в девять тридцать вечера позвонить по телефону 72694. Вам ответит один человек. Вы скажете ему, что звоните от имени "Т.К.". После этого он будет ждать ваших инструкций. Вы попросите его встретить Велассо на вокзале "Виктория" на платформе европейского направления завтра, во второй половине дня. В правом лацкане пиджака у него должна быть белая гвоздика.

У Велассо в правом лацкане пиджака тоже будет гвоздика, но красная. Велассо передаст ему Кардону, и он немедленно должен отвезти его по адресу, который он знает. Это все. Уничтожьте это письмо сразу же по прочтении.

Теодор Клаат"

Алонзо присвистнул. Так значит, это Клаат стащил рубин Кардона! И если ему немного повезет, то, сообразил Алонзо, он очень просто сам может заполучить этот камень.

Он заказал еще один коктейль и посмотрел на часы. Было восемь тридцать. Он долго размышлял, прочел заметку в газете еще раз и затем, усмехнувшись, направился к телефонной будке и набрал номер телефона в Клеркенвелле.

– Послушай, Блу, – произнес он, услышав в трубке грубый голос. – У меня есть для тебя большая работа. Ты должен быть готов работать всю ночь. Я сейчас подъеду к тебе и обо всем расскажу!

Ровно в половине десятого Алонзо вернулся на Вест-Энд, нашел телефонную будку и набрал номер 72694. Ему ответил мужской голос. Алонзо приглушил голос.

– Я говорю от имени "Т.К.", – сказал он.

– Хорошо, – ответили ему. – Какие будут указания?

– Вы должны все отменить, – приказал Алонзо. – Сыщики оказались умнее. Отдыхайте.

– Нет возражений, – произнес голос. – Спокойной ночи.

Алонзо повесил трубку. Затем с довольной улыбкой отправился в Камбервелл для руководства работой, которую должен был выполнить Блу Стивенс.

На следующий день в четыре двадцать пять после полудня Алонзо, наряженный в безукоризненно серо-голубой костюм, в черной фетровой шляпе и с белой гвоздикой, аккуратно прикрепленной к правому лацкану пиджака, припарковал свою машину на тихой Вилтон-Роад и через находящийся на ней вход вошел в здание вокзала "Виктория".

Но он не стал приближаться к платформе европейского направления. Он пошел на стоянку автомобилей, быстро осмотрел ее и, убедившись, что ни в одной машине не было людей, прошел вдоль машин, проверяя задние регистрационные номера.

Через минуту он нашел, что искал. Это была машина, на которой прошлым вечером уехала женщина, так любезно уронившая письмо. Мактавиш ухмыльнулся, медленно отошел и остановился на открытом месте у барьера, отгораживавшего платформу европейского направления.

Через десять минут прибыл поезд, а еще через пять минут появилась худощавая прыщавая личность, у которой в правом лацкане пиджака была красная гвоздика.

Алонзо пристроился сбоку.

– Я от "Т.К.", – произнес он. – Гвоздику видите?

– Правильно, – ответила прыщавая личность. – Я – Велассо. Эта вещь лежит у меня в шляпе. Где я могу передать ее вам?

– Давайте спокойно пройдем по платформе до стоянки автомашин, – предложил Алонзо.